Первой собаке ответили еще две шавки, и сонный воздух деревни наполнился их заливистым лаем. «Дьявол, — ругнулся Ювелир. — Этот дебил так орет, что скоро вся деревня проснется!»
— Иду! — крикнул Ювелир и пошел к крыльцу. Но не станет же он входить по приглашению… подготовит Учителю сюрприз.
Толстая входная дверь распахнулась от удара ногой, стукнулась о бревенчатую стену и пошла обратно. Ювелир ее перехватил и, не торопясь, перочинным ножом начал отдирать от косяка дверные петли. Сначала нижнюю, потом верхнюю. Комнатная дверь упадет от одного удара, а вот эта, массивная, требует к себе внимания.
— Эй, ты че, братан, не шевелишься? — раздалось из дома.
— Иду, иду, — отозвался Ювелир. — Думаешь, я такой отважный? Дай передохнуть, с мыслями собраться…
Ювелир представил, как Учитель замер у двери в комнату. Со стиснутыми кулаками, готовый к удару. Пусть понервничает, решил убийца, нет ничего хуже томительного ожидания.
Входная дверь теперь хлипко висела на одном шурупе верхней петли, но Ювелир не собирался снимать ее до конца. После сюрприза, который он готовил Учителю, тот мог захлопнуть дверь и попытаться запереться. Иллюзия защищенности его погубит.
Ювелир спустился с крыльца, сел за руль джипа и, развернув его мордой к окнам, врубил все фары навороченного Левиного внедорожника. Жилая часть последнего дома деревни надежно скрывала лучи, и Ювелир, нисколько не беспокоясь, пошел к крыльцу.
Самонадеянный бандит не стал запирать дверь. Пройдя длинные темные сени, киллер подошел к порогу комнаты и прислушался.
Тупые кухонные ножи Галины опасений ему не внушали: сидя за столом, киллер их проверил — они разбалансированы и не годятся для метания, мягкий металл не пойдет для ближнего боя, а гибкая сталь не прорежет даже джинсовой куртки. Топор, стамеска или шило наверняка имеются в хозяйстве, но обычно женщины держат эти предметы в сарае. Так что… либо Учитель вооружился еще одним табуретом, либо в руках у него нож, способный вызвать лишь усмешку профессионала, либо парень надеется на свои пудовые кулаки.
В то, что бандит сидит за баррикадой стола, киллер не поверил. Нет-нет, Учитель стоит сейчас справа от двери, он ведь правша, и готовится нанести удар первым. Так решил киллер.
«Впрочем, береженого бог бережет, — подумал Ювелир. В доме за печкой мог и топор оказаться. А также вилы и рыболовная сеть».
Ювелир плечом толкнул комнатную дверь. Она медленно подалась внутрь, и киллер с пистолетом, зажатым в двух руках, прильнул к тулупу и телогрейке, висящим на крючках в прихожей.
Из дверного проема вырвался свет фар внедорожника. Лучи проходили параллельно двери и хорошо освещали центр комнаты, как за завесу, пряча темные углы. Но главное было видно — Учитель не стоял рядом с порогом с кулаками наготове или с вилами наперевес.
Согнув колени, на подкате, убийца ввалился в комнату и тут же послал две пули в правую и левую стороны от входа. Где-то там должен был стоять Учитель.
Но пули ушли в потолок. И вдруг… Какая-то невероятная сила, стягиваясь воронкой, потащила киллера вниз. Это ковер, провисая под тяжестью лежащего на нем тела, ушел вниз, как в преисподнюю. Ювелиру показалось, что он муха в центре пружинящей паутины. Ковер собрался над головой, и убийца рухнул в подвал с высоты двух метров.
Мгновение и крышка люка захлопнулась».
Как кукла в белом костюме на два размера больше, я сидела на диване, притворялась Зайцевой и придерживала ногой ковер.
Галку во фланелевом халате матушки мы свалили за печку и прикрыли скатертью. Лева притаился за перевернутым столом, к груди, как дополнительную защиту, он прижал крышку подпола.
Нога затекла, вражина шуршала где-то на крыльце и в дом не торопилась.
— Может, минирует? — прошептал Лев.
Я не ответила, дернула ногой неловко, и ковер пополз к люку. Лев поймал полотно, подсунул его мне под пятку и прошептал: «Потерпи, Симочка».
Я терпела. Хотя нога уже онемела совершенно, и я подумала, что, кроме Зайцевой, тащить на руках к джипу Леве придется и меня.
— Что он там застрял! — ругнулась я, хотела добавить чего покрепче, но не успела. С улицы донесся звук работающего двигателя.
— Это мой, — уныло констатировал Лев.
— Чего твой? — не поняла я.
— Машина, говорю, моя. Я ее не запер…
— Лева, ты что, очумел?! На Галкином «фольксе» мы ночью по грязи не проедем, сядем в полях на брюхо.
— У меня в багажнике арбуз и дыня, — начал оправдываться Лев. — Я хотел сначала в дом войти, поздороваться, потом за ними вернуться…
— Боже! — взвыла я. — А ты не мог хотя бы ключи с собой забрать? — И ответила самой себе: — Не мог.
Когда фары джипа, словно юпитеры, осветили комнату, мы оценили все коварство плана Бори. Человеку в полный рост спрятаться было негде. А враг боится только вставшего в боевую стойку Учителя.
— Замри, — приказал Лев и, пригнувшись, прошмыгнул к двери. — Порядок, — крикнул от порога и вернулся за стол. — Теперь тебя вообще не видно, спрятана за световую завесу.
Слов нет, приятно, что мужчина беспокоится прежде всего о тебе, любимой…
— Левушка, — проскулила я, — я больше не могу. Я уже ковра не чувствую.
— Потерпи, — строго сказал Лев, — сейчас он пойдет на приступ.
И точно. Дверь тихонько распахнулась и секунд через тридцать, которые показались мне вечностью, Борис ввалился в комнату. Ковер юркнул у меня из-под пятки и ушел вниз.
Полностью. Вместе с убийцей, успевшим послать в потолок две пули.
Отрывок из записок наемного убийцы.
«Оглушенный падением, спеленутый ковром, как саваном, Ювелир лежал на мягком песчаном полу. Пистолет отбросило куда-то в кромешную тьму, но киллер не спешил его искать. Он боялся шевельнуться и почувствовать боль сломанных костей. Тело ныло, позвоночник, особенно в районе поясницы, сводило судорогой мышц, и киллер с ужасом понял: если сейчас он хоть немного не расслабится, не сменит позу, мышцы вырвут из столба позвонок, и его скрючит, как паралитика».
В полной тишине мы забросили Зайцеву на Левино плечо. Если быть точной, забрасывал Лев, а я только фланелевый подол придерживала. А потом мы поскакали на улицу.
Из подпола не доносилось ни звука.
Довольно небрежно Лев впихнул Зайцеву на заднее сиденье джипа, я примостилась рядом с подругой, чтобы ловить бездвижное тело на тряских ухабах. Лев прыгнул на водительское место, пошарил руками под приборным щитком и громко, с чувством выругался.
— Вот гад… Он взял ключи.
— Как?!