― То есть?
― Теперь у нас в заложниках их дети.
― А у них — наши! Если, конечно, они их всех не перебили!
― Не думаю. Я допросил пленных. Целью их миссии было захватить Город, а не уничтожить его.
― Даже если это так, что нам теперь делать? Это шах.
Джон улыбнулся, услышав шахматный термин из уст Ваганта.
В Городе были шахматы, но в основном в них играли по упрощенным правилам, больше напоминавшим правила игры в шашки. Игра сложилась по неточным детским воспоминаниям. Однако начальник разведчиков, несомненно, знал настоящие правила.
― Видишь ли, Вагант, ты совершенно прав: нам поставили шах. Но ты рассуждаешь, как игрок в шахматы. Ты пытаешься придумать следующий ход и представить себе, какой ход сделает в ответ противник. В данной ситуации эта логика не работает. В партии есть третий игрок.
― И как же нам правильно разыграть ее?
Дэниэлс провел рукой по двухдневной щетине.
― Сделать ход, которого не ожидает третий игрок. Объединить черные с белыми.
Подходя к Городу с повязанной на палку белой тряпкой, он чувствовал себя голым. Ему оставалось только надеяться, что этот знак известен и понятен и в новом мире.
Он шел медленно, и казалось, что с каждым шагом скрипевший под сапогами снег предупреждает его об опасности.
Хрясть, хрясть, хрясть...
Они тебя пристрелят. Ты у них на прицеле. Они тебя пристрелят.
Хрясть, хрясть, хрясть...
Он остановился в ста метрах от стеклянных дверей. За ними никого не было видно. Небоскреб выглядел совершенно пустым, и все же у Джона Дэниэлса было ощущение, что за ним наблюдают. Кожа на шее горела, как обожженная крапивой.
Постояв несколько мгновений, он продолжил идти, размахивая белым флагом. Сильный ветер кружил колючий снег, царапавший Дэниэлса по не защищенным противогазом частям лица. Фасад небоскреба виднелся лишь в общих чертах и не выше четвертого этажа. Тем не менее, Джон знал — чувствовал, — что прямо сейчас недалеко от него находится кто-то, и этот кто-то держит его на прицеле.
План, всего несколько часов назад казавшийся таким простым и действенным, теперь вселял в него ужас. Он думал о том, не упустил ли в своих расчетах человеческий фактор, непредсказуемость поведения вооруженных людей — как тех, к которым он направлялся, так и тех, что стояли у него за спиной.
До темных стеклянных дверей оставалось меньше двадцати метров, когда чей-то голос приказал ему остановиться.
Он повиновался.
― Бросай палку и подними руки! — прокричал тот же голос.
Джон кинул белый флаг на землю.
― ТЫ КТО ТАКОЙ?
Джону показалось, что голос звучит откуда-то слева, но из-за ветра он не мог быть в этом уверен.
― Меня зовут Джон Дэниэлс, и я пришел переговорить с вами. Я человек из Города.
До слуха Джона донесся хохот.
― Да неужели? Ну мы вот тоже из города. Ты из какого?
― Мы просто называем его Городом, и все.
― Выпендрежники хреновы. Ну где находится этот твой город?
― Прямо здесь. В двадцати метрах от меня.
Голос надолго замолчал.
Затем послышался звук торопливых шагов.
Черная фигура налетела на Джона, опрокинув его на землю. Потом схватила его за ноги и потащила.
«Мне конец», — подумал священник, пока его тащили к сугробу слева от входа в Город. Противогаз сполз с его лица. Из укрытия вышли еще двое и принялись помогать товарищу тащить Джона. Снег забивался ему за пазуху, священник больно бился о попадавшиеся на пути камни и куски льда, подскакивая от ударов. Потом чьи-то руки схватили его и бросили в сугроб.
Первый удар угодил в щеку. Второй пришелся по яйцам. У него перехватило дыхание.
― Дерьмо собачье! Какого хрена ты тут делаешь? И какого хрена тут делают твои дружки? Не вздумай врать! Мы всех видели!
Пытаясь обуздать вызывавшие тошноту приступы боли, Джон сосредоточился на вопросе. Он заметил у главного в этой троице прибор ночного видения. Дэниэлс понял, что врать бесполезно.
― Мы жители Города. Этого города.
― Неужели? И откуда же вы явились? Почему вас не было здесь?
Джон долго обдумывал ответ. В конце концов, он решил пойти ва-банк.
― Мы пришли из вашего города. Мы его захватили. Ваши люди у нас в плену.
Допрашивающий Дэниэлса покачал головой.
― Гонишь.
И как бы в подтверждение своих слов ударил Джона по ребрам. Не со всей силы, но достаточно для того, чтобы заставить его согнуться пополам.
Джон закрыл глаза.
― Спроси у Самуэля, гоню я или нет.
Человек вытаращил глаза. Его спутники пялились на Дэниэлса, как на невзорвавшуюся мину.
― Мы захватили ваш город. Все, кто остался там, теперь у нас в плену.
Увидев, как глаза главаря загораются гневом, Джон поспешно добавил:
― Мы знаем, что вы напали на нас только для того, чтобы защитить своих заложников. Мы не хотим никому причинять вреда. Мы хотим всего лишь переговорить с вами.
― Переговорить?
Схватив Джона за воротник куртки, человек рывком поднял его на ноги. Другой рукой он достал из кармана нож.
― Сколько моих людей вы убили?
― В бою умерло двенадцать ваших людей. Десятеро из них были убиты не нами. Их убили Создания ночи. Все остальные живы.
― Создания ночи? Ты имеешь в виду Монстров?
― Да. Они тоже атаковали ваш город. Но потом отступили. Теперь ваши люди в наших руках.
Нож отодвинулся от его горла, хоть и не очень далеко.
― А теперь расскажи ты, что произошло с нашим городом.
Рука, сжимавшая ворот его куртки, ослабила хватку. Взгляд человека вдруг стал пустым и мрачным.
― Мы не ожидали такого сопротивления, — прошептал он. А потом опустил голову.
«Они сражались как львы».
Это следовало написать на могиле Управляющего и пятерых разведчиков, оборонявших Город. Вдесятеро уступая нападавшим по численности, с плохим оружием, они на протяжении почти двух часов сдерживали атаку, не позволяя им проникнуть в Город.
Они погибли смертью героев.
Джон насчитал на теле Управляющего семь ран.