– Я и сам, сознаюсь, не поверил, а теперь верю и того менее, – ответил батюшка, снял шляпу и обнаружил прямые приглаженные светлые волосы, расчесанные на косой пробор и собранные сзади в косичку.
– Так что же она вам сказала? – наслаждалась торжеством Мария, крепко держась за угол плиты, чтобы не улететь невзначай.
– А то сказала, что ты летаешь под потолком, – ответила с обидой Аида. – Что сатана тебя обуял.
– И вы видите, что врет она? – вежливо спросила батюшку Мария.
– Вижу, – укоризненно посмотрел на Аиду батюшка. – Вы простите меня, я хотел как лучше.
– Идите, идите, – ответила Мария. – Я вас не звала. Я доктора звала.
– До свидания, – сказал вежливо батюшка и протянул руку. Он был городской, московский, из интеллигентной семьи, и в нем еще оставалось много светских замашек.
Мария, не подумав, протянула батюшке руку и лишилась связи с землей.
В мгновение ока кухня перевернулась у нее перед глазами. Чуть коснувшись пальцами священника, Мария взмыла к потолку и больно ударилась об него затылком.
– А я что говорила! – крикнула снизу Аида. – Я и говорила, что она притворяется.
– Врача! – слабым голосом сказала Мария. – Неотложку мне вызовите.
– Это невероятно, – сказал тихо отец Иоанн. – Вы побороли силы гравитации.
– Лекарство это, – сказала Мария. – Слишком много лекарства от давления я съела. Скоро пройдет.
– Да. – сказал отец Иоанн. – Жалко будет, если пройдет. А как вы себя чувствуете?
– Сейчас спущусь, – сказала Мария. – Вы только отойдите в сторонку, чтобы не зашибить вас.
– Я вам руку дам, – сказал отец Иоанн.
– Сама. Неотложку надо вызвать.
И Мария оттолкнулась от потолка и вновь приняла позицию у плиты.
– К врачам вам обращаться опасно, – сказал Иоанн. – Представьте, что вашими способностями заинтересуется медицина. Или, что еще хуже, радиационная физика.
– Радиационная? – спросила Мария.
– Как минимум, – ответил батюшка. – Вас начнут исследовать, брать кровь на анализ, делать уколы и даже пункции. Не говоря уже о желудочном соке. И никакого морального и материального вознаграждения.
Мария цепко держалась за плиту и пыталась понять, к чему клонит поп, чего ему надо, зачем пугает медициной и радиацией, понимала, что верить ему до конца не стоит, но прислушаться надо, так как у батюшки хоть и духовное, но все-таки высшее образование. Кроме того, слова Иоанна, хоть и не всегда понятные, были внушительны и таили некий смысл.
– Когда они убедятся, что наука полностью бессильна, то отпустят вас обратно ни с чем. А может, и не отпустят.
– Почему это не отпустят?
– Да потому, что это ясно как дважды два, – ответил решительно отец Иоанн.
– Конечно, ясно, – пришла на помощь Аида. – Если ты сможешь, то и другие смогут, а там все будут летать куда хотят без билетов и пропусков.
– Частично правильно, – сказал отец Иоанн. – Вы будете тогда представлять большой интерес для иностранной разведки, которая захочет использовать вас для разведывательных полетов.
Тут Марии явственно представились иностранные шпионы, наводняющие тихий городок, шурующие по углам, подстерегающие ее в погребе, на берегу, в колодце, все в серых шляпах и черных очках.
– Вас могут украсть, – закончил Иоанн и в ужасе закрыл глаза.
– Господи, – сказала Мария. И не нашла больше слов. – Я… – повторяла она. – Я…
– С нами крестная сила, – вторила ей Аида.
– Но! – крикнул вдруг Иоанн, прервав стенания. – Но! То, что произошло с вами, не имеет отношения к науке!
Была гробовая тишина. От гласа Иоанна пресеклось дыхание Марии, замерла в ужасе Аида.
– Это чудо, явленное Творцом, чтобы вернуть на путь истинный и вас персонально, и других отступивших от веры граждан!
– Ну уж, – сказала тихо Мария. – Давление у меня.
– Погодите, – прервал ее вошедший в сладостный экстаз Иоанн. – Слушайте меня! Я изложу свою гипотезу по пунктам. Пункт первый: вы – хороший, добрый, но заблудший в неведении человек, так?
Взметнувшийся перст Иоанна уперся в грудь Марии, та отшатнулась и чуть было не взлетела к потолку вместе с табуреткой.
– Так? – требовал Иоанн.
– Так! Так! – закричала от двери сообразившая, что к чему, Аида. – Она хороший человек. Только темная.
– Я и говорю. – Иоанн вскочил с табуретки, задрал рясу, сунул руки в карманы брюк, ибо это помогало ему собраться с мыслями. – Разве Мария не идеальный объект для того, чтобы через посредство ее явить благую волю? Сам отвечаю – идеальный!
Далее Иоанн говорил отчетливо, медленно, ставя точки после каждого слова:
– И. Потому. Господь. Дал. Тебе. Грешнице. Способность. Летать. Явил. – Далее скороговоркой: – Весь мир содрогнется, узнав о тебе, все газеты мира, все люди мира.
Иоанн поперхнулся, и, пока откашливался тонким, негрозным голосом, Мария пришла несколько в себя и спросила осторожно:
– А вот пенсия?
Мария еще не приняла никакого решения и внутренне не отказывалась от свидания с врачом, но подумала, что если ее новая способность может заключать в себе выгоды, то нужно узнать, что за это предлагает церковь.
– Пенсия! – В голосе Иоанна звучал сарказм. – Истинно верующие люди не оставят вас! Деньги… да я сейчас же посылаю в Москву телеграмму. Через два часа прилетит самолет с деньгами, которых вам хватит и на новый дом, и на новый сад. Аида, останетесь здесь. Следите за входом! Никого не впускать! Отвечаете головой и бессмертной душой. Ясно?
– Ясно, – ответила Аида голосом старослужащего капрала, затворила за Иоанном дверь, уселась напротив Марии, не спуская с нее глаз.
Уже полчаса как Мария была невесомой. Она несколько привыкла к новому своему положению, научилась держаться за предметы, и если неожиданное появление Иоанна смутило ее, речи его привели в растерянность, то уже через пять минут после его ухода Мария обрела способность трезво размышлять, и чем больше она размышляла, тем больше крепло в ней желание посоветоваться с представителями науки, по крайней мере с лечащим врачом Раисой Семеновной. Правда, деньги бы не помешали – зять собрался строить кооперативную квартиру, и дочь уже не раз спрашивала в письмах, не сможет ли Мария помочь чем-нибудь, да и не грех было бы объехать перед смертью родственников, а ехать без подарков, на иждивение, не хотелось. Но надо подумать о том, что и зятья, и дети занимают положение, и не весьма удобно им будет узнать, что их мать и теща возносится в небеса.
Аида сидела по стойке «смирно», глядела строгим глазом, и было Марии очень неприятно. Мария отвернулась от нее, посмотрела в окно, на свежую весну. Да, если в ее новой способности есть смысл, то не на одном отце Иоанне свет клином сошелся.