– Когда возникает страшное предчувствие, – заявила миссис Меринг, приходя в себя, – уже не до чая. – Она взмахнула платком, и меня снова окатило удушливой фиалковой волной. – А ведь я уговаривала Мейсела поехать с нами!
– Ваше предчувствие касалось полковника Меринга? – уточнила Верити. – Он в опасности?
– Нет. – У миссис Меринг появилось прежнее отсутствующее выражение, с которым нащупывают обломок зуба. – Там… Там была… вода. Что, если он упал в пруд и утонул?! Сегодня как раз должны привезти эту злополучную рыбку.
Миссис Меринг откинулась на подушки, шумно дыша в платок.
– Папенька умеет плавать, – успокоила Тосси.
– Он мог удариться головой о каменный бортик, – гнула свое миссис Меринг. – Что-то случилось. Что-то ужасное, я чувствую!
И не она одна. Я украдкой покосился на Верити. На лице ее было написано глухое отчаяние. Нужно с ней поговорить.
– Принести вам что-нибудь, миссис Меринг? – предложил я. Как бы выманить Верити из купе? Может, передать записку с проводником? Ладно, будем решать проблемы по мере возникновения. – Здесь довольно зябко, не хотите ли дорожный плед?
– Холодно, – согласилась она. – Верити, пусть Джейн принесет мне шотландскую шаль. Тосси, тебе тоже?
– Что? – Тосси безучастно смотрела в окно.
– Шаль. Тебе нужна?
– Нет! – огрызнулась Тосси.
– Глупости. Здесь сквозняк. Захвати шаль и для Тосси, – велела миссис Меринг Верити.
– Да, тетя Мальвиния.
Верити вышла.
– Действительно, сквозит, – заметил я. – Хотите, я попрошу у проводника печку? Или нагретый кирпич под ноги?
– Нет. Тосси, почему, скажи на милость, ты отказываешься от шали?
– Жду чая, – буркнула в окно Тосси. – Я и вправду эстетически неразвитая?
– Какой вздор! – возмутилась миссис Меринг. – Ты знаешь французский. Куда вы, мистер Генри?
Я отпустил дверную ручку.
– Думал подышать воздухом на обзорной площадке. – Я продемонстрировал трубку в доказательство.
– Ну что за безрассудство? Там дождь льет.
Я сел обратно, посрамленный. Верити вот-вот вернется, и мы упустим свой шанс. Как упустили его в Ковентри.
– Мистер Сент-Трейвис, велите Бейну принести чаю, – продолжила миссис Меринг.
– Я сбегаю! – Вскочив, я вылетел из купе, пока меня не остановили.
Верити должна уже возвращаться с шалью, если удастся перехватить ее в вагоне второго класса, можно…
Из предпоследнего купе высунулась рука и, сцапав меня за пиджак, втянула внутрь.
– Ты где пропадаешь? – спросила Верити.
– От миссис Меринг так просто не отвяжешься, – оправдался я и, проверив, не идет ли кто по коридору, закрыл дверь.
Верити опустила шторы.
– Главный вопрос – что теперь делать. Я-то полагала, достаточно будет залучить Тосси в Ковентри. Она увидит епископский пенек, встретит мистера Кандидатуру-в-мужья, ее жизнь изменится, и диссонанс рассосется.
– Но, может, так все и вышло. Может, ее жизнь уже изменилась, просто мы не знаем. Сколько нам мужчин сегодня попалось – и на пересадке в Рединге, и проводник, и священник. И тот, похожий на Криппена. Даже Сирила нельзя сбрасывать со счетов, поскольку Теренс изучает древние языки, а по-гречески Сирил читается как Кирилл.
– Отпадает, – без улыбки возразила Верити. – По милости Тосси поездку в Ковентри он пропустил.
– Я лично ставлю на священника, – заявил я, садясь напротив. – Слегка лупоглазый и занудный, на мой вкус, но у Тосси со вкусом, уже доказано, «катастрофа», а как этот пастор пожирал ее взглядом, мы оба видели. Готов биться об заклад, завтра он под каким-нибудь предлогом явится в Мачингс-Энд – например, ударится в спиритизм или попросит совета насчет кокосового тира – и хоп, они влюбились, Тосси бросает Теренса, словно горячую картофелину, и не успеем мы оглянуться, как в газетах уже объявляют о помолвке мисс Тосси Меринг и преподобного…
– Бредни, – заключила Верити.
– Ну почему же, вполне вероятный расклад, – не сдавался я. – Ты ведь слышала, как они умилялись памятнику Альб…
– Бредни. Фамилия у него такая, – разъяснила Верити. – Преподобный мистер Бредни.
– Точно?
– Миссис Меринг поделилась, когда мы садились в коляску, – подтвердила она с мрачным кивком. – «Славный молодой человек, этот преподобный Бредни, но несколько недалекий. Абсолютно не понимает устройства загробной жизни».
– Ты хорошо расслышала? Именно Бредни, а не какой-нибудь…
– Кредни? – Верити покачала головой. – Нет, сказано было четко. Так что священник не мистер К.
– Ладно, тогда у нас остаются еще те из Рединга. Или мачингс-эндский священник.
– Он ведь Арбитидж.
– С его слов. Но вдруг это псевдоним?
– Псевдоним? Он же священник.
– Вот именно – прикрывает вымышленным именем непростительные для церкви грехи молодости. Не зря он постоянно отирается в Мачингс-Энде – явно положил глаз на Тосси. Кстати, почему к ней священники так липнут?
– Мечтают о жене, которая будет помогать с воскресной школой и церковными ярмарками.
– Барахолки, – пробормотал я. – Так и знал. А еще преподобный Арбитидж интересуется спиритизмом. И охотно уродует старинные церкви. Он…
– Он не мистер К. Я его нашла в архивах. Он женился на Камелии Каттисборн.
– На Камелии Каттисборн?
Верити кивнула.
– В 1897 году. Стал викарием церкви Святого Альбана в Норидже.
– А станционный служащий? Я так и не разобрал его фамилию. Он…
– Тосси на него даже не взглянула. Она вообще за весь день никем не заинтересовалась. – Верити устало откинулась на спинку дивана. – Пора признать очевидное, Нед: судьбоносного события не произошло.
– Но ведь в дневнике не сказано, что судьбоносное событие случилось в самом Ковентри, – попытался я приободрить Верити, не в силах видеть ее такой подавленной. – Только «Я никогда не забуду тот день, когда мы ездили в Ковентри». Может, оно ждет нас на обратном пути. Вот миссис Меринг предчувствует что-то ужасное. – Я улыбнулся. – Предположим, поезд сойдет с рельсов, и мистер К вытащит Тосси из-под обломков.
– Поезд сойдет с рельсов… – с надеждой проговорила Верити, вставая и подбирая шаль. – Нам лучше вернуться, пока миссис Меринг не послала кого-нибудь на поиски.
– Что-нибудь обязательно произойдет, вот увидишь. У нас остается дневник. И «смежное» задание Финча. И до Мачингс-Энда еще полдюжины станций и пересадка. Может, Тосси налетит на мистера К на редингском перроне. Или уже налетела: например, маменька отправила ее за тобой, и тут поезд качнулся на повороте, и она упала прямо в объятия суженого. Вся такая утонченная, аристократичная и невыносимая, а он оказался автором епископского пенька, и сейчас они увлеченно обсуждают в купе викторианское искусство.