– Здравствуй, Сирил. – Она нагнулась почесать бульдога за ухом. – Здравствуйте, мистер Сент-Трейвис. Рады видеть вас снова. – Мелодичный голос, сдержанный тон, никакого сюсюканья. – Означает ли ваше появление, что вы нашли Принцессу Арджуманд?
– Да-да, не томите! – спохватилась Тосси. – Нашли вы мою бедняжечку Жужу?
– Увы, нет, – покачал головой Теренс. – Но мы намерены продолжить поиски. Это мистер Генри. Мистер Генри – мисс Меринг и мисс Браун.
– Очень приятно, мисс Меринг, мисс Браун. – Я, как предписывал голос в наушниках, приподнял канотье в знак приветствия.
– Мы с мистером Генри наняли лодку… – Теренс махнул рукой в сторону моста, где едва виднелся нос нашей посудины, – … и планируем обыскать каждый закоулок на Темзе.
– Очень любезно с вашей стороны, – похвалила мисс Браун. – Впрочем, я уверена, когда мы приедем вечером домой, она будет ждать нас целая и невредимая.
– Домой? – в ужасе округлил глаза Теренс.
– Да! – подтвердила Тосси. – Сегодня же возвращаемся в Мачингс-Энд. Маменьке передали, что мы там нужны.
– Надеюсь, никакой беды не случилось, что вас так срочно вызывают обратно, – обеспокоился Теренс.
– Нет-нет, нас не оттуда вызывают. Это потустороннее послание. Оно гласило: «Возвращайтесь в Мачингс-Энд и ждите свою судьбу там», – вот маменька и решила ехать немедля. Вечерним поездом.
– Да, – кивнула мисс Браун, протягивая руку в лайковой перчатке. – Нас ждет мадам Иритоцкая. Спасибо за помощь в поисках Принцессы Арджуманд. Рада была знакомству, мистер Генри.
– Постойте, кузина Верити, – запротестовала Тосси, – еще рано. Поезд только в половине седьмого. А мистер Сент-Трейвис и мистер Генри даже не посмотрели церковь.
– До мадам Иритоцкой далеко, – не уступала кузина Верити. – А ваша матушка настоятельно просила вернуться к чаю.
– Времени еще вдоволь, – отмахнулась Тосси. – Велим Бейну гнать побыстрее. Вы ведь хотите осмотреть церковь, мистер Сент-Трейвис?
– Конечно! – с жаром согласился Теренс. Сирил обрадованно потрусил между ними, но Тосси очаровательно надула губки.
– А разве Сирил не должен охранять лодку?
– Да, действительно. Сирил, ты остаешься, – решил Теренс.
– Он может подождать у погостной калитки, – предложил я.
Поздно. Теренс уже себе не принадлежал.
– Место, Сирил!
Сирил посмотрел на него, как Юлий Цезарь, наверное, смотрел на Брута, и улегся на голом берегу, пристроив голову на лапы.
– Мы не подпустим к лодке ни одну бяку, – нахмурила бровки Тосси. – Мы храбрые песики! – Раскрыв кружевной зонт, она зашагала по тропинке. – Премиленькая церквушка. Такая старинная, загадочная. Люди издалека приезжают посмотреть. Я люблю достопримечательности, а вы? Маменька обещала на будущей неделе повезти нас в Хэмптон-Корт.
Непрерывно щебеча, она вела Теренса вверх по склону, а мы с неземным созданием поднимались следом.
Тосси была права насчет церкви – постройка действительно пользовалась популярностью, судя по обилию объявлений. Они начинались у самого подножия холма с написанного от руки плаката, гласящего: «Держитесь дорожки». Далее шли «Во время службы экскурсии не проводятся», «По газонам не ходить» и «Рвать цветы возбраняется».
– Маменька хочет провести сеанс в хэмптон-кортской галерее. Там бродит дух Катерины Говард, знаете? Которая жена Генриха Восьмого. У него их было восемь. Бейн, впрочем, говорит, что шесть, но если так, почему его тогда зовут Генрих Восьмой?
Я украдкой глянул на мисс Браун, которая спрятала улыбку. Вблизи она казалась еще краше. Вуалетка на шляпе окутывала медно-каштановые локоны белопенным облаком, и сквозь эту дымку фарфоровая кожа с нежным розовым румянцем казалась почти неземной.
– Всем женам Генриха Восьмого отрубили голову, – вещала Тосси. – Я бы так ни за что не хотела. Волосы перед казнью обстригают… – Она взмахнула белокурыми завитками. – И одевают тебя в жуткую простецкую рубаху.
«Без единой оборочки», – посочувствовал я.
– Очень надеюсь, что нам не явится одна голова, – продолжала Тосси. – Бывает, знаете, что дух является не целиком. Нора Лайон, когда устраивала сеанс в Мачингс-Энде, материализовала отдельную руку. Она играла на аккордеоне. – Тосси стрельнула глазками в Теренса. – А знаете, что мне сказали духи вчера вечером? Что я встречу незнакомца!
– Подробностей не сообщили? – полюбопытствовал Теренс. – Например, что он будет высоким, темноволосым и красивым?
– Нет, – с серьезным видом покачала головой Тосси. – Они простучали «Берегись!», а потом букву «ка». Маменька решила, что речь о Принцессе Арджуманд, но я думаю, тут все хитрее: это «ка» – сразу две буквы, из начала слова или, наоборот, из окончания, то есть, например, «капитана» или «моряка». А так как до моря тут далеко, то незнакомец прибудет по реке.
– Как я, – осмелел Теренс.
Мы почти добрались до вершины холма. Там стояла открытая коляска с кучером при полном параде – во фраке и полосатых брюках, надо же. Он читал книгу, а лошадь вяло пощипывала траву. Странно, что нигде не наблюдалось знака «Парковка запрещена».
При нашем приближении кучер захлопнул книгу и выпрямился, будто кол проглотил.
– Я уже опасалась, что поездка сорвется, – сообщила Тосси, даже головы не повернув в сторону коляски. – Нас должен был отвезти слуга мадам Иритоцкой, но он впал в транс, а одним нам маменька брать ландо не разрешила. И тогда я придумала – нас отвезет Бейн. Это наш новый дворецкий. Маменька переманила его у миссис Каттисборн, та ужасно разозлилась. Хорошего дворецкого днем с огнем не сыщешь.
Вот, значит, откуда полосатые брюки и чопорность. В наушниках ясно говорилось, что кучерские обязанности дворецкие не исполняют. Я присмотрелся к нему – вблизи он оказался моложе, выше ростом и несколько осунувшимся, словно не выспался. Брат по несчастью: я тоже не спал, по-моему, уже несколько столетий.
Еще в наушниках особо отмечали фирменное непроницаемое выражение лица у дворецких, но этого явно что-то беспокоило. Интересно – что? Непривычная роль или перспектива находиться в услужении у барышни, считающей, будто у Генриха VIII было восемь жен? Я прищурился, подсматривая украдкой, что он там читает. «Французская революция» Карлейля. Однако.
– Не нравится мне этот дворецкий, – сказала Тосси, ничуть не смущенная его присутствием. – Вечно хмурится.
Видимо, кузине Верити он тоже не нравился. Даже взглядом его не удостоила. Я же кивнул и приподнял шляпу. Дворецкий раскрыл книгу и погрузился в чтение.
– Наш прошлый был куда милее, но его переманила леди Холл, когда приехала в гости. Вообразите, прямо из-под приютившего ее крова! Папенька говорит, слугам читать не след. Это рушит их моральные устои. И рождает всякие идеи.
Теренс распахнул калитку. Табличка на ней гласила: «Закрывайте за собой при выходе».