– Прощупать почву?
– Возможно. – Сирил с блаженным вздохом перевернулся на бок, и Верити принялась чесать ему брюхо. – Позавчера мадам Иритоцкая проводила специальный сеанс для Общества психических исследований, чтобы они удостоверились в подлинности ее дара. Ее связали по рукам и ногам и заперли в собственном шкафчике, после чего явился дух Клеопатры. Он играл на бубне, приплясывал вокруг стола, дотрагивался до участников сеанса и предрекал им дальнюю дорогу. – Верити посмотрела на меня с лукавой улыбкой. – К несчастью, на одного из представителей Общества чары Клеопатры подействовали так сильно, что вопреки предостережениям мадам Иритоцкой он схватил царицу за руку и потянул к себе на колени.
– И что потом?
– Дух вцепился ему в волосы и начал кусаться, тот завопил от боли. Тогда другой участник включил свет, отпер шкафчик…
– В котором, как ни странно, оказалось пусто.
– И сорвал с Клеопатры вуаль, под которой обнаружилась мадам Иритоцкая. Три дня спустя они с подельником сбежали во Францию, где ее разоблачил Рише, даром что верил абсолютно во все и вся. Потом она отправилась в Калькутту и там научилась у индийского факира новым фокусам, в 1922 году перебралась в Америку – где ее вывел на чистую воду Гудини, – а оттуда обратно в Оксфорд, где Артур Конан Дойль назвал ее «величайшим медиумом на свете» и заключил, что «в подлинности ее дара не может быть ни малейших сомнений».
Верити с обожанием посмотрела на Сирила.
– Когда надежно сосватаем Тосси за мистера К, – пообещала она, почесывая его за ухом, – я, пожалуй, заберу тебя с собой. Шучу, – успокоила она меня, лукаво блеснув глазами. – Я завязала с диссонансами. Но бульдога завела бы с радостью.
– Я тоже.
Верити опустила взгляд.
– Каррадерса так и не вытащили. Сеть по-прежнему не открывается. Уордер предполагает, что это временная блокада, и пытается ее преодолеть с помощью ускоренных четырехчасовых интервалов.
– А Ти-Джей разобрался, как диссонанс обошел защитные механизмы сети?
– Нет. Зато выяснил, почему Наполеон проиграл Ватерлоо, – улыбнулась она и тут же посерьезнела снова. – А еще ему наконец удалось сгенерировать диссонанс.
– Да? Что же ты сразу не сказала?
– Так ведь это лишь модель. И потом, это не такой диссонанс. Он возник в ходе самокоррекции – в том варианте, где путешественник во времени убивает Веллингтона. Когда Ти-Джей ввел в модель второго путешественника, тот украл ружье, из которого первый собирался застрелить Веллингтона, и вынес через сеть, тем самым предотвращая диссонанс, а не создавая. Однако Ти-Джей просил передать тебе, что по крайней мере гипотетически сеть какие-то предметы выпускает из прошлого, хоть это к нашему случаю и не относится.
Гипотетически выпускает. Замечательно, только это не поможет открыть сеть для путешественника номер один – того, которого командируют убивать Веллингтона.
– Еще что-нибудь выяснилось?
– Нет. Ти-Джей и мистер Дануорти рады, что нам удалось заманить Тосси в Ковентри. Они сходятся во мнении, что отсутствие роста сдвигов в районе изначальной переброски свидетельствует о кратковременном характере диссонанса, а значит, для его самокоррекции достаточно будет обеспечить присутствие Тосси в соборе в указанную дату. – Верити снова уставилась в пол. – И если диссонанс исчезнет, нам больше здесь делать нечего и нужно готовиться к встрече с леди Шрапнелл. А я обещала помочь с поисками епископского пенька. Поэтому решила тебя дождаться.
Она спихнула Сирила с колен, достала из кармана перо, бутылочку чернил, несколько листов бумаги и разложила все это на тюке с сеном.
– Это зачем? – не понял я.
– Распишем по пунктам, что могло случиться с епископским пеньком. Лорд Питер Уимзи и Гарриет Вейн составляли похожий список версий в восьмом романе – «Где будет труп».
– Все варианты просчитать невозможно, – возразил я. – Ведь континуум – хаотическая система…
Верити пропустила мои слова мимо ушей.
– У Агаты Кристи всегда остается одна вероятность, которую никто не учел, и именно в ней кроется разгадка. Так… – Верити обмакнула перо в чернила. – Номер один: епископский пенек был в соборе во время налета и сгорел при пожаре. Номер два: он был в соборе, уцелел в огне и был найден на руинах. Номер три… – Перо деловито строчило по бумаге. – Пенек спасли из собора во время налета.
Я покачал головой:
– Во время налета спасли только флаг, два комплекта подсвечников, деревянное распятие и книги из алтаря. Есть список.
– Мы пока перечисляем все версии, – возразила Верити. – А потом будем вычеркивать невозможные.
«То есть все три», – вздохнул я про себя.
– Номер четыре, – продолжила она. – Пенек уцелел при налете, но почему-то не попал в список и куда-нибудь завалился.
– Нет. Миссис Биттнер проводила инвентаризацию перед продажей, она бы его нашла.
– Когда Гарриет составляла список, лорд Питер, между прочим, не перебивал ее на каждом слове. Номер пять: его вовсе не было в соборе во время налета. Его вынесли где-то между десятым и четырнадцатым ноября.
– Зачем? – поразился я.
– Для сохранности. Вместе с восточными витражами.
– Я ведь ездил в дом настоятеля, к Люси Хэмптон, – напомнил я. – Ничего, кроме витражей, к ним из Ковентрийского собора не привозили.
– Хм. Ладно, а если его забрал домой кто-нибудь из прихожан? Тоже чтобы уберечь или, например, почистить, вот его и не оказалось в соборе в ночь налета?
– Если так, почему этот кто-то не принес его обратно?
– Не знаю. – Верити задумчиво покусала губу. – Может, сам погиб при налете, от фугаса… А наследники не знали, что пенек из собора.
– Или он подумал: «Нет, я не могу поступить так с ковентрийцами. Им и без того досталось, собор погиб, за что им еще одно наказание в виде епископского пенька?»
– Не дурачься, – велела Верити. – Или, предположим, пенек не вернули, потому что он был поврежден во время налета – той же бомбой, например.
Я покачал головой:
– Епископскому пеньку даже прямое попадание нипочем.
Верити положила перо.
– Хорошо, что мы наконец едем в Ковентри. Хоть посмотрю на это чудо своими глазами. Не может он быть настолько жутким. – Она задумалась. – А если епископский пенек участвовал в преступлении – например, как орудие убийства? На нем осталась кровь, поэтому его похитили, чтобы скрыть следы…
– Ты перечитала детективов, – заключил я.
Верити снова обмакнула перо в чернила.
– Или, может, он действительно хранился в соборе, только не на виду, а внутри чего-то? Как в «Украденном письме» По.
Верити начала новую строчку, но остановилась и посмотрела на перо. Потом вытащила из кармана оранжевую перочистку в виде георгина.