Спать Лесли легла рядом с ним — если очнется, она сразу почувствует. Но он за всю ночь ни разу не шевельнулся.
Очнулся он лишь на следующий день после полудня. Лесли уже успела перестирать все белье и, сидя по-турецки, шила новый вещмешок, когда, в очередной раз бросив взгляд на Джедая, увидела, что глаза его широко открыты.
— Ну наконец-то! — обрадовалась она и вскочила. — Давай-ка водички попьешь!
Подошла, присела рядом и поднесла его губам флягу. Он смотрел на нее снизу вверх, удивленно, растерянно и — осмысленно, разницу Лесли почувствовала сразу.
Сделав несколько глотков, наморщил лоб — она поняла и отодвинула флягу.
— Я тебя знаю, — сказал он еле слышно. — Мы шли куда-то, да?
— Да, — кивнула Лесли и увидела, как его глаза успокоенно закрылись.
Выходит, он действительно пришел в себя… И если и не все помнит, то по крайней мере может теперь говорить.
Неужели это из-за того выстрела? Может ли быть, что предыдущая травма сдвинула ему мозги так, что он перестал соображать, а теперешняя — снова поставила их на место? Лесли понимала, что у любого врача-психиатра ее версия не выдержала бы никакой критики — но другого объяснения у нее не находилось.
Перевернув набок, она подперла его мешком с одеялами, чтобы не заваливался назад, и подложила под голову свернутую попону вместо подушки. Вернулась на свое место, снова взяла недошитый вещмешок, но вскоре отложила его и растянулась на спине, глядя в небо.
Было ясно, что стабильному и замкнутому мирку, в котором она жила, приходит конец. Джедая — ее «осла», покорного и бессловесного, больше нет. Есть чужой человек, которого она совершенно не знает. А что если он окажется злым, упрямым и склонным решать все проблемы с помощью кулаков? Или не захочет тащить волокушу — что тогда?
И кроме того, будь он хоть ангелом во плоти, но если он вспомнит, кто он и откуда, то наверняка захочет вернуться к своим — как захотела бы и она сама, если бы узнала, куда ушли люди из Форт-Бенсона…
В очередной раз Джедай очнулся уже в сумерках.
Костерок Лесли разожгла совсем крохотный — с топливом было плохо — но даже в его слабом свете сразу заметила блеск открывшихся глаз. Сделала вид, что не видит — пусть заговорит первым.
Некоторое время он молча наблюдал за ней, потом тихо спросил:
— Где я?
Ее так и подмывало ответить «в овраге» — пожалуй, это был бы самый точный ответ. Но вместо этого она повела вокруг себя рукой и коротко объяснила:
— Колорадо.
— Почему?
— В тебя стреляли.
Лесли понимала, что он спрашивает не об этом, но не рассказывать же ему сейчас всю историю о том, как она его купила и как они пришли сюда.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила она в свою очередь.
— Болит…
— Где?
Джедай потянул руку к затылку.
— Здесь.
— Ты есть хочешь?
— Нет… — чуть подумав, ответил он.
— А пить?
Вместо ответа Джедай вдруг заерзал, пытаясь встать. Двигался он с трудом, морщась от боли и усилия.
— Ты чего? — подойдя ближе, спросила Лесли. — Эй, не дергайся — швы разойдутся!
— Мне… надо… — упрямо выдохнул он, неимоверным усилием поднялся на четвереньки и застыл так, тяжело дыша.
— Давай я помогу, — она ухватила его за плечо, потянула вверх.
Поднимаясь, Джедай навалился на нее чуть ли не всем весом, постанывал и подвывал — очевидно, рана на заду давала о себе знать. Но все же выпрямился и встал, расставив для равновесия ноги.
Пару секунд он стоял, передыхая, затем попытался сдвинуться с места и пошатнулся. Лесли вовремя подперла его плечом.
— Пойдем!
Опираясь на нее, он шаткими неуверенными шагами вышел из освещенного костром круга.
— Достаточно? — спросила Лесли.
— Дальше! — упрямо возразил Джедай.
Она помогла ему сделать еще десяток шагов и остановилась.
— Все, хватит!
— Уйди… ну, то есть… отвернись, — попросил он.
Лесли вывернулась из-под его руки и отошла обратно к костру. Господи, какие церемонии, чтобы всего лишь пописать!
Через пару минут из темноты послышался звук падения тяжелого тела, стон и неуверенное:
— Эй?..
Она поспешила на помощь. Джедай стоял на одном колене, опираясь на руки. Лесли помогла ему подняться и повела обратно к костру.
— Где… мои штаны? — спросил он вдруг, только сейчас осознав, что из одежды на нем лишь майка.
— Я их постирала. Давай иди ложись.
Спорить он, слава богу, не стал — доплелся до попоны и снова улегся на бок.
Лесли поднесла ему стоявшую наготове у костра кружку.
— Вот, выпей.
Джедай с сомнением взглянул на темное, терпко пахнущее питье и поднял на нее глаза.
— Пей-пей! — подбодрила она. — Это отвар из трав, чтобы меньше лихорадило.
Он попробовал, поморщился, но допил до конца. Лесли знала, что через несколько минут его потянет в сон — помимо всего прочего, в отваре была и щепотка толченых маковых головок.
Стоянка в овраге устраивала Лесли почти всем — и вода рядом, и сравнительно безопасно: в десяти шагах от оврага невозможно было заметить, что там кто-то скрывается. Плохо было лишь одно — полное отсутствие вокруг какого либо топлива.
В первый день ей повезло: выше по течению из обрыва торчал засохший ивовый куст. Она срубила его, перетащила на стоянку и экономила как могла. Но теперь этому скудному запасу пришел конец, и с утра Лесли собиралась отправиться на поиски чего-нибудь, что могло послужить пищей для костра. Сомневалась она лишь насчет Джедая: а что если он проснется и, увидев, что остался один, запаникует — попытается встать, упадет… В его состоянии ему не хватало только затылком удариться!
К счастью, он сам решил проблему, проснувшись, когда она завтракала. Услышав, что он шевелится, Лесли обернулась.
— Привет. Помочь встать?
— Спасибо, — неловко улыбнулся он, — я сам. И… штаны мои уже высохли?
— Да, но ты пока их не надевай. У тебя сзади рана — мне так легче будет ее осматривать.
Она снова повернулась к миске с кашей, но держала ухо востро и, услышав неуверенные шаги, обернулась; вскочив, догнала его и схватила за локоть.
— Постой-ка! Все… свои дела, пожалуйста, делай вниз по течению, — показала в нужную сторону. — Не забывай — мы из этого ручья воду пьем!
Джедай болезненно поморщился.