– Так что здесь происходит, объяснит мне кто-нибудь или нет?
Дисси, выбегая на крыльцо, услышала разъярённый рык мужа и почти сразу рассмотрела освещённый светильниками двор, заполненный отрядами вооружённых воинов, и одинокую скамью посредине.
И застывшую рядом с ней фигуру Айтериса.
– Ох, несчастье-то какое, – вздохнула горестно и направилась туда, посмотреть, кто.
Вот ведь как случается, они из такой западни почти без потерь вырвались, а беда с другой стороны ударила.
– Как это не успели? Я же вам сам портал настроил, прямо к дверям! Нужно было только захлопнуть ловушку, и никуда бы они из башни не делись! – рявкнул Эниль на перепуганного мага, жалко мявшего в руках полы своей накидки.
– Они уже во дворе были… башню мы закрыли… но там никого не оказалось. И все вещи лежат… которые мы готовили.
– Дальше, – сквозь зубы процедил магистр, начиная догадываться, что подчинённый собирается выдавать ему дурные вести понемногу, как еду голодающим.
Ну так это у него не пройдёт, не на того нарвался. Эниль неожиданно для мага резво шагнул в его сторону и, зацепив пальцем цепочку амулета, который сам же и чаровал, чтоб избежать потери информации, дёрнул со всех сил. Вскрикнул от резкой боли маг, когда рвущийся металл оцарапал ему нежную кожу шеи, звякнул об пол испорченный амулет. А Эниль застыл с остановившимся взглядом, потрясённый открывшейся ему картиной, выдернутой из чужого сознания.
Вот инлинский магистр, отступая к полоске прибоя, где ярко светится цилиндр портала, словно стреляя из невидимого арбалета, сбрасывает с пальцев в толпу магов и лучников мелкие заклинания. Но от этого не менее пакостные и совершенно незнакомые. То песок, поднявшись столбом, начинает хлестать по лицам, заставляя зажмуриться, то взрываются не очень обжигающие, зато ослепительно яркие шарики, то начинает стремительно уплывать из-под ног почва. Эльфы тоже не дремлют, мгновенно выращивают буйные заросли, загораживающие от песка и огня, или ровняют почву травяными кочками. Но на это уходят такие ценные секунды, а в портал тем временем прыгают те, ради кого эта охота и затеяна. Инлинский магистр уже стоит у входного цилиндра, а несостоявшаяся ученица Эниля исчезает в его ярком свете.
И тут маг, стоявший на ступеньках, ведущих к пляжу, повернул, наконец, голову, и Эниль увидел его глазами, как падает очередной лучник, получивший в плечо дротик куэлянки. Вот ведь понимал он, что не зря хранительница взяла с собой летучую смерть, но что девчонка способна одна выстоять против отряда лучников – даже не предполагал. Похоже, его агенты в Таргиле зря получают каждый сезон обговоренные мешочки с золотом, если до сих пор не удосужились досконально выяснить способности Анжийту. А куэлянка уже молнией метнулась к порталу, и вот тут её настигло-таки заслуженное возмездие. Озверевшие лучники, совершенно забыв, что наконечники у стрел щедро политы сонным зельем, а сами они получили приказ не стрелять в жизненно важные части тел, всадили в её спину чуть не десяток острых снарядов. Однако инлинский магистр, надежно защищённый каким-то заклятьем, сразу подхватил девушку на руки, не дав ей упасть. И бросил во врагов то самое заклинание, которое, по его собственному признанью, всегда само вылетало в минуты опасности.
Эниль на миг даже позлорадствовал, увидев стаю растерянно озиравшихся розовых огромных кошек, но когда две точно такие же бросились мимо него в портал, догадался про измену. А уже в следующее мгновенье его смел с вытертых плит бешеный вихрь стальных крыльев, и перед глазами с сумасшедшей скоростью закувыркались камни, кусты и ступени.
Через пару секунд, когда маг сумел, наконец, поднять голову, на песке тихо таял силуэт закрывшегося портала.
Верховный магистр потёр виски и перевёл дыханье, полное погружение в чужие воспоминания влекли за собой нервный шок и сильнейшую головную боль, лишь частично снимаемую снадобьями. Взглянул на валявшееся у ног безжизненное тело со струйкой крови, сочащейся из носа, и передумал его наказывать. Лучше приберечь свою злость для тех, кто виновен в расстройстве всех его планов. Да на встречу с правителем, потому что, кроме Эниля, никто не решится объяснить Аэолиртинэлю причину, по которой войну со смесками придётся временно отложить. И деликатно сообщить о похищении принцессы.
Хотя… можно представить последнее как побег, ведь доказательств противоположного не осталось. И как нельзя кстати окажется их утренний спор о мере наказания для Лиэня, которого в обмен на десяток своих лазутчиков отдала им Шантриса. Вместе с глупышкой Аннэлирьэн, вообразившей себя борцом за справедливость. Правителю очень по душе пришлась идея самому заняться перевоспитанием слишком энергичной эльфийки, и уж он-то сумеет направить её силы в нужное русло. Эта мысль заставила Эниля жёлчно ухмыльнуться, тем, кто осмелился вмешаться в его планы, он умел мстить со вкусом.
Зато размышление о том, как он будет оправдываться перед посланниками, окончательно испортило магистру и без того отвратительное настроение. Зло пнув начавшего шевелиться мага, Эниль приказал ученикам отправить неудачника домой и решительно открыл портал во дворец. Надеясь, что, испортив настроение правителю, хоть немного возместит собственное разочарование.
За несколько десятков шагов Дисси успела подумать о многом, и если тихий голос воина, кратко рассказавшего, как погиб его собрат, пока не внёс в понимание причин произошедшей трагедии особой ясности, зато один вопрос она для себя решила. Пора ломать привычку мужа брать всю тяжесть и вину за произошедшее на себя. И потом таить это чувство в душе не один год или не одно столетье. Конечно, такое поведение – одна из традиций их далёкого мира, женщин нужно беречь не только от физического труда, но и от всех переживаний. Вот только она вовсе не изнеженная инлинка и любит Айтера всей душой. И хочет не только в радости быть рядом с ним, но и делить пополам любое горе. У неё просто заходится от боли и сопереживания сердце, когда она видит его скорбно застывшую фигуру и знает, что нельзя просто подойти и взять за руку, заглянуть в исходящие горем глаза. Он сам же и оттолкнёт.
Как в тот раз, когда делали погребальный костер для покончившей с собой инлинки.
Та история началась ещё пятьсот лет назад. У женщины в родном мире, в какой-то отдалённой деревушке оставалось двое маленьких дочерей, и она всё время просила командира отправить за ними отряд. Но тогда Айтерис ей под разными предлогами отказывал, не имея сил объяснить, что воины туда уже сходили. И нарвались на отряд возвращающихся в город тголов. Его товарищи отбились от врагов с большим трудом, потеряв в схватке троих. И то, что они уничтожили в десять раз больше врагов, было очень слабым утешением. Но хуже было другое, взятый в бою пленник рассказал, что той деревни больше не существует.
А инлинка, узнав, что оказалась в чужом мире, да ещё спустя пятьсот лет, пришла к Айтеру и бросила ему в лицо обвинение в бессердечности. Затем немного погуляла по крепости, а когда за ней перестали следить, поднялась на стену и прыгнула вниз. Дисси попыталась утешить мужа, но он глянул на неё страдальчески и сбежал, вроде как по срочным делам. Пришёл лишь после скорбного ритуала, молчаливый и уставший, и она не решилась заводить откровенный разговор. А вот теперь жалеет. Такие разногласия и недомолвки лучше разрешать с самого начала, иначе позже они превратятся в привычку, потом в правило, а под конец убьют самое драгоценное, что может быть у людей, – любовь.