– Геннадий Кереп… Как?
– Черепанов. Церебра… – Мужчина постучал себя по голове.
– А-а! Череп! Понимаю! – Римлянин ухмыльнулся, и его собеседник тоже ухмыльнулся. Очень похоже.
Их настроение не понравилось одному из сторожей.
– Молчать! – крикнул он и совсем уже собрался ударить светловолосого древком копья, но встретился с ним глазами… И передумал.
– Что, Череп, пришло наше время умирать? – спросил римлянин.– Верно?
– Мори? Нет! – Светловолосый мотнул головой.– Не знаю, как ты, а я бы еще пожил! Эго витус, Гонорий! Эго…– Он на секунду задумался, подыскивая подходящее слово… Спирометр… Респиратор… – Эго спира, Гонорий!
– О-о! – Кентурион засмеялся.– Славно, Череп! У тебя отвратительная латынь, но я вижу: ты философ. Dum spiro, spero! [23]
– Примерно так.– Геннадию была знакома эта поговорка.
– А как насчет этого? – Римлянин похлопал по деревянной решетке.
– Это? Это – ерунда! – по-русски сказал Черепанов и показал, как ломает палку о колено.– Вот с этими,– жест в сторону караульщиков,– посложнее.
Кентурион понял.
– Я бы с ними разобрался,– сказал он на своем языке.– Будь со мной мой меч…
– Гладиус не обещаю,– по-русски отозвался его собеседник.– Но что-нибудь мы тебе подберем, Гонорий Плавт. Что-нибудь подходящее… Мы еще с тобой повоюем. Милито, Плавт! Пара беллум!
– Я-то всегда готов, Череп,– отозвался римлянин.– Лучше умереть в бою, чем сдохнуть у ног их поганых богов!
– Нет,– покачал головой подполковник Черепанов.– Это – не лучше. Лучше – когда они сдохнут, а вот мы с тобой еще поживем немного…