Памела указала на список фальшивых имен Фицпатрика на доске и предложила попытаться выйти на его след через паспортный контроль и иммиграционную службу. Если, как они подозревают, Фицпатрик въезжал в Соединенное Королевство за последние пять лет под одним или несколькими из этих имен, у них должна быть его фотография. Еще она предположила, что Фицпатрик мог изменить внешность при помощи пластической операции; живя во Флориде, это совсем не трудно сделать.
— Блеск! Теперь мы еще понятия не имеем, как этот гад выглядит!
— Но рост-то у него прежний — метр девяносто два, — с улыбкой ответила Памела.
Ленгтон не сомневался, что Анне удалось докопаться до обстоятельств, переводивших дело в совершенно иной ранг, чем изначально предполагалось. Он считал, что убийство Фрэнка Брендона — лишь часть задуманного кем-то, возможно Фицпатриком, чудовищного плана по импорту значительного количества фентанила в Соединенное Королевство. Килограмм этого наркотика, стоящий миллионы, совсем не трудно пронести сквозь таможенный контроль.
Сидя в кабинете Каннингам, он слушал доклад Анны, объяснявшей, почему она считает, что Фицпатрик в Англии. Анна спокойно и неторопливо рассказывала о событиях последних дней, склонив голову и время от времени сверяясь с записями в блокноте. Она не стремилась приукрасить ситуацию и не скрывала своих сомнений, подробно останавливаясь на обстоятельствах, которые еще требовалось выяснить. А сомнения у нее были те же, что у Фила: каким бы значительным ни был возможный доход от продажи фентанила, достаточен ли он для того, чтобы Фицпатрик решился вернуться к активной деятельности? Пятнадцать лет о нем не было ни слуху ни духу. Анна твердо заявила, что, по ее мнению, ключ к решению загадки следует искать у Ноланов и у Джулии Брендон, хотя доказательств этого пока нет. Кроме того, ей до сих пор не удалось разговорить Джулию и получить у Каннингам разрешение на ордер для обыска фермы.
Ленгтон гневно посмотрел на Каннингам, которая сидела у стены, опустив глаза и скрестив на груди руки.
— Я вовсе не хочу ставить этим под сомнения действия старшего инспектора Каннингам — новые факты появились только сегодня и в выходные, но теперь я уверена, что необходимо обыскать дома обеих сестер, — заявила Анна.
— Значит, насчет этих четырех миллионов Джулии узнали только сегодня?
— Да.
— Расскажите еще раз о женитьбе Фрэнка Брендона.
Анна повторила все, что ей было известно: о браке Фрэнка с Джулией, о девушке, на которой он собирался жениться, и о том, что увидела на парковке в Уимблдоне.
— Думаете, она кого-то или чего-то опасается?
— Зачем брать Фрэнка в телохранители, если не нуждаешься в охране? А эти двое горилл с парковки — явные отставники.
— Может, ей просто хотелось с ним трахаться, — предположил Ленгтон.
— Ей-то? Видели бы вы ее! — фыркнула Анна.
Каннингам с удивлением взглянула на Анну, позволившую себе подобный тон в разговоре с Ленгтоном, но он не проявил ни малейшего недовольства и рассмеялся в ответ:
— Верю вам на слово.
Сэм Пауэр, не произнесший до сих пор ни слова, встал и прислонился к стене:
— Мои ребята пытаются хоть что-нибудь для вас нарыть, но слишком многое держится на предположениях. Я не вполне согласен с детективом-инспектором Тревис насчет Фицпатрика. Но если что-то выгорит и мы найдем улики или узнаем, что его видели, придется работать вместе.
Ленгтон взглянул на него и перевел взгляд на Анну:
— Нам нужны отпечатки пальцев. Не может быть, чтобы его собирались судить и не сняли отпечатки.
— Тогда еще не было базы, — покачал головой Сэм. — Даже если отпечатки и сняли, их вряд ли хранили бы двадцать с лишним лет.
— Еще как хранили бы — он же удрал из-под подписки.
Анна откашлялась:
— Я уже навела справки: на сегодняшний день отпечатков Фицпатрика у нас нет.
Ленгтон хлопнул в ладоши, словно пытаясь привлечь всеобщее внимание:
— Ладно, не будем терять времени. Займитесь этим, Сэм; а мы тем временем организуем наблюдение за фермой и за Джулией Брендон — и на сей раз постараемся сделать это незаметно! Еще нужно побольше узнать о фентаниле и его кражах в Штатах. Пока что у вас четыре трупа и ни одного подозреваемого! Так что придется всем поднапрячься.
Он поднялся и, повернувшись к Каннингам, поблагодарил ее за то, что приехала, несмотря на сложные личные обстоятельства. Каннингам заверила его, что впредь у нее не будет необходимости отлучаться.
— Мы можем поговорить в вашем кабинете? — спросил он Анну.
Та едва заметно кивнула.
— Прекрасно. Завтра наметим дальнейший план действий. Всем спасибо. — Он взглядом попросил Сэма и Анну выйти.
Они направились по коридору к ее кабинету. У двери Сэм остановился и сказал:
— Простите за то, что не поверил вам утром.
— Ничего.
— Еще как чего! Ленгтон теперь дышит в затылок Каннингам и моим ребятам тоже покою не даст. Трудно нам всем придется: отдел по борьбе с наркотиками и убойный привыкли работать независимо.
Анна открыла дверь кабинета, не зная, как избавиться от Сэма.
— Сэм, у нас четыре трупа. Если причиной их смерти стали наркотики, яснее ясного, что нам придется работать в связке.
— Да понимаю я — но нам бы хотелось взять на себя наблюдение.
— Решение принимаю не я. Думаю, завтра Ленгтон скажет, кто из нас за что отвечает. И чем скорее, тем лучше. Еще мне кажется, что вам бы нужно проверить старые отчеты о разгонах в Чолк-Фарм — вдруг кто-нибудь из торговцев засветится во всех делах.
— Согласен. Значит, завтра точно увидимся, — сказал он на прощание, направляясь к выходу.
— До встречи, — с облегчением ответила Анна и вошла в кабинет. Закрыла дверь и почувствовала, как напряжены нервы. До сих пор она сумела ничем не выдать своего волнения от встречи с Ленгтоном, но теперь оно дало о себе знать: у нее дрожали руки.
Не успела она сесть за стол, как дверь с громким стуком распахнулась и вошел Ленгтон с двумя чашками кофе.
— Решил, что кофе тебе не повредит, — сказал он, ставя перед ней чашку и усаживаясь. — Партнерше Каннингам назначили химиотерапию. Каннингам сама не своя — вряд ли сможет дальше вести расследование.
— Ты возглавишь? — с тревогой спросила Анна.
— Нет, буду только контролировать. У меня выше крыши других дел. Правда, это дело из ряда вон, но Каннингам останется, несмотря ни на что. Насколько я понимаю, ты ее крепко обошла.
— Ничего подобного. Я ей докладывала обо всех своих…
— Черта с два! Думаешь, я не понимаю? Опять ты за свое, Анна, — работаешь в одиночку. Так дело не пойдет, ясно? Отныне изволь работать в команде.