Кусая губы, Анна попыталась вспомнить, когда в последний раз видела Фрэнка. По ее сведениям, тогда он не был женат и не имел детей. Возможно ли, что, пока она расследовала два последних дела, он кого-то встретил, женился и произвел на свет двоих детей? Вряд ли. Подняв руку, она изложила свои соображения Каннингам.
— Ну, это мы рано или поздно узнаем, — кивнула та.
Анна вновь подняла руку. Каннингам уставилась на нее ничего не выражающими карими глазами.
— Кровь, мэм.
— Что — кровь?
— Судя по тому, что я видела, если жертве выстрелили в голову сквозь дверь…
— Продолжайте.
— Когда я уезжала, эксперты еще работали…
— Мне это известно, Тревис.
— Так вот, мне удалось установить…
— Ближе к делу! — рявкнула Каннингам.
— На стене за спиной жертвы было совсем немного крови.
— И что из этого следует?
— Возможно, за его спиной кто-то стоял.
— Спасибо, дельное замечание. Разумеется, в этом случае нам тоже следует дождаться результатов экспертизы. Кто еще хочет высказаться?
Никто не сообщил ничего нового. Было около полудня, и Каннингам с помощью дежурного оперативника раздала поручения. Тревис в паре с молодым сотрудником по имени Гордон Лоуч должна была допросить миссис Вебстер, женщину, которая позвонила в полицию. Все стали расходиться по своим делам, а Анну так и не представили старшим офицерам, руководящим расследованием. Каннингам вернулась в свой кабинет.
Анна и Гордон в патрульной машине отправились назад, на место преступления; Анна была за рулем.
— Давно в убойном? — спросила она, не сводя глаз с дороги.
Гордон залился румянцем; при его цвете лица он легко краснел.
— Две недели. Это мое первое дело.
— А-а-а.
— По правде говоря, я не совсем понимаю, что к чему. То есть меня учили, конечно, но выезд на место — совсем другое дело.
— Верно.
— Мой отец был офицером полиции.
— Мой тоже.
— Он теперь заместитель комиссара.
Анна взглянула на молодого человека:
— В самом деле?
— А кто ваш отец?
— До пенсии был детективом-инспектором в убойном. Умер пять лет назад.
— О! — И Гордон поспешно сменил тему разговора. — Что, по-вашему, там случилось?
— Со стрельбой?
— Ну да.
— Не могу точно сказать. Обычно картина проясняется после экспертиз.
— Но вы, кажется, узнали убитого?
— Я этого не сказала. Я сказала, что знала Фрэнка Брендона, которому принадлежит удостоверение личности, найденное в бумажнике жертвы. Я не видела его лица.
— Если это он, дело серьезное. То есть он же был офицером полиции.
— Верно.
— Так что же, по вашему мнению, произошло? — повторил свой вопрос Гордон.
— Я уже сказала — не знаю. И наше дело, Гордон, это выяснить. Так что допросим соседку, — может, она скажет что-нибудь важное.
— Ну да. Вообще-то, это место — жуткая дыра.
— Некоторым не из чего выбирать, — заметила Анна.
— А вы где живете?
— Только что переехала в новую квартиру недалеко от Тауэрского моста, — ответила Анна после некоторого колебания.
— А я все еще живу с мамой, — сказал молодой человек. — Родители давно разошлись. Когда-нибудь и у меня будет свое жилье, но пока не могу себе позволить ничего приличного. Смотрел несколько квартир — ни одна мне не по средствам. Ваша очень дорогая?
— Очень. — Ответ Анны прозвучал неожиданно резко. — Ну вот, приехали.
Эксперты все еще работали. Дуговые лампы освещали убогую квартиру, и место было отгорожено полицейской лентой. Санитарная машина, должно быть, уже увезла труп. Анна и Гордон поднялись по каменной лестнице и направились к квартирам, в которых еще были жильцы.
— Номер 18А, — сказал Гордон.
— Знаю. — Анна двинулась вперед, и они подошли к входной двери. Краска на двери свежая, но почтовый ящик набит до отказа, а дыра в боковом окне забита доской. Анна постучала. Они чуть подождали, потом Анна постучала еще раз, и наконец раздались шаги.
— Кто там?
— Полиция, миссис Вебстер. Детектив-инспектор Анна Тревис.
Изнутри загремела цепочка, и дверь чуть приоткрылась.
— Документ у вас есть?
Анна предъявила ей свой значок и указала рукой на Гордона:
— Со мной детектив-констебль Гордон Лоуч. — Она чуть отошла в сторону, чтобы миссис Вебстер могла его разглядеть.
Миссис Вебстер прикрыла дверь, сняла цепочку, открыла дверь пошире и робко сказала:
— Входите.
Передняя была чистой и опрятной, с ковром на полу и обоями на стенах, но очень узкой. Маленькая женщина жестом показала им, куда пройти:
— Проходите в гостиную, пожалуйста. Направо.
Анна поблагодарила, и они с Гордоном вошли в первую из комнат, в которые выходила передняя. Планировка квартиры оказалась такой же, как и в наркопритоне, но больше ничего общего между ними не было. Гостиная миссис Вебстер была тесно заставлена: перед электрокамином стояли мягкий диван и два кресла; остальное пространство занимали множество застекленных шкафчиков с фарфором и разными украшениями и большой телевизор.
У миссис Вебстер были аккуратно постриженные седые волосы; прическа напоминала прическу королевы Елизаветы. Одета она была в джемпер и кардиган из одинаковой шерсти и шерстяную юбку в складку, на шее — нитка жемчуга, отечные щиколотки плотно стянуты эластичными чулками, на ногах — замшевые тапочки с опушкой.
— Хотите чаю или кофе?
— Спасибо, ничего не нужно.
— Присаживайтесь, пожалуйста.
Анна и Гордон опустились в мягкие кресла.
— Миссис Вебстер, вы позвонили по номеру девять-девять-девять… — начала Анна, но миссис Вебстер не дала ей договорить:
— Да-да, я звонила в полицию.
— Не могли бы вы рассказать, что именно происходило, когда вы вызвали полицию?
— Да я уже все рассказала.
— Верно, но нам нужно кое-что уточнить.
— Я спала и проснулась. То есть меня разбудили звуки.
— Какие?
— Сначала громкие голоса, а потом вот так: бах-бах-бах! И так громко — я боялась, что они разбудят Джереми.
— Кто такой Джереми?
— Мой сын. Его комната в дальней части квартиры и выходит во двор, моя — на улицу, но звуки были очень громкие.