Осталось еще полтора часа.
Анника создала новый документ и написала статью о Карите Халлинг Гонсалес, набросав портрет ее личности. Без разрешения полиции она не могла опубликовать имя и фотографию этой женщины. На минуту она задумалась и назвала Кариту «великосветской шведкой».
Анника написала, что «великосветская шведка» жила в роскошном квартале Новой Андалусии (все кварталы, не являвшиеся пригородами, состоявшими из бетонных коробок, по понятиям «Квельспрессен», считались роскошными), что работала переводчицей в СМИ и в испанской полиции. Анника написала, как обходилась эта женщина со своими друзьями, о ее активной деятельности в правлении квартала и о том, как она отстаивала интересы его жителей.
При этом Анника процитировала финку Туулу, не называя имени.
Потом она сохранила текст на жестком диске, закрыла документ и окинула взглядом море.
Пролив заметно сузился. Горы высились по обе стороны фарватера, и Аннике казалось, что она смогла бы одновременно дотянуться рукой до обоих континентов. Морская болезнь не отпускала.
Анника открыла уже начатую статью о том, как именно Карита Халлинг Гонсалес подготовила и исполнила массовое убийство в Новой Андалусии. Это был совершенно другой текст, длинный и подробный рассказ о том, что произошло в ту ночь в начале января.
Анника написала, как женщина спланировала убийство семьи Сёдерстрём и двух румынских грабителей. Написала она и о том, как эта женщина приготовила газ и пиво с морфием, как украла или купила экстренный код открытия ворот, а затем наняла двух жалких негодяев. В статье она писала о том, как они ехали к вилле по мокрым от дождя улицам, как сделали себе инъекции налоксона, взяли с собой газовые баллоны, кувалду и лом, прокрались мимо бассейна и пробрались к задней стене дома, где находились вентиляционные люки…
Она продолжила писать о том, как грабители вставили шланг в систему вентиляции и присоединили его к баллону. Открыв вентиль, они слышали шипение газа, проникающего в дом – в спальни, в детские. Они сидели и ждали в темноте. Сработала тревожная сигнализация, в окнах зажегся свет. Из вентиляционного отверстия доносились крики умирающих детей. Или они не успели закричать?
Анника открыла одну из своих старых статей и перечитала ее.
Один из эффектов фентанила – безразличие жертвы. Отравленный фентанилом человек испытывает паралич воли.
Мать и дети лежали по разные стороны закрытой двери, но не могли ни кричать, ни открыть дверь, притом что были в ясном сознании. Мышечная сила при таком отравлении ослабевает, а потом вообще исчезает. Смерть наступает в течение двух минут.
Нет, они не слышали никаких криков.
Анника окинула взглядом горизонт, чтобы овладеть своим недомоганием. Она заметила, как изменилось море. Цвет и его насыщенность стали другими. Паром вышел из Средиземного моря в Атлантику.
Анника купила бутылку минеральной воды и снова принялась писать.
В дом преступники вломились через балконную дверь. Выла сигнализация, но в остальном было тихо. Сначала им надо было найти родительскую спальню, чтобы выключить сигнализацию. Они пошли туда, переступая через детские трупы, открыли двойную дверь. Наверное, открывать ее было тяжело, потому что внутри спальни у самой двери лежала мать. Наверное, им пришлось с силой толкать дверь, чтобы сдвинуть с места мертвую женщину. Они выключили сигнализацию. Самое трудное было позади, и теперь у них было время.
Ограбление дома началось с сейфа. Мужчины вдребезги разнесли стену, в которую сейф был вмурован. Это была долгая и физически тяжелая работа. Оторвав сейф от стены, грабители перенесли его в легковую машину женщины.
После этого женщина уехала с сейфом и, наверное, с газовым баллоном, так как на месте преступления он найден не был.
Машину с остатками развороченного взрывом сейфа женщина оставила на стоянке аэропорта.
Для грабителей наступил настоящий праздник – они очистили дом от произведений искусства, дорогой мебели и драгоценностей.
Эти люди не знали, что жить им оставалось всего четыре часа.
Анника сохранила статью и закрыла Word.
Паром повернул на юг, оставив за кормой Испанию и Европу, и стал стремительно приближаться к марокканскому берегу. Вокруг появилось множество рыбацких лодок; их становилось все больше и больше по мере приближения к берегу. В конце концов они плыли к берегу в окружении пестрой флотилии из нескольких десятков этих суденышек.
Солнце скрылось в облаках, и море стало серым. Над горами Рифа начал моросить дождь. Анника начала различать на берегу высокие белые дома и подъемные краны.
Она выключила и закрыла ноутбук.
На мобильный телефон пришло сообщение от «Медитель» – марокканского оператора мобильной связи. Аннику приветствовали в Марокко.
Она сунула вещи в сумку и вышла на палубу. Сильный ветер разметал волосы. Аннике сразу стало легче – морская болезнь отступила.
Строительный бум Солнечного Берега померк. Анника видела перед собой людей на набережной, машины и магазины с красочными витринами.
Она никогда прежде не бывала в Африке и не представляла себе, как она выглядит.
Паром резко качнулся, коснувшись причальной стенки. Анника посмотрела на часы. Они опаздывали. Путешествие продолжалось два с половиной часа вместо обещанных двух. Было уже без четверти пять. Она беспокойно переминалась с ноги на ногу, моля Бога, чтобы мукаддамы работали по испанскому времени или по вечерам.
Дальнобойщики и рабочие собрались на пятой палубе, тихо переговариваясь друг с другом по-французски, по-испански и по-арабски. Было незаметно, чтобы они особенно спешили. Анника встала у дверей, через которые она вошла на борт, чтобы сойти с парома как можно скорее. Но ничего хорошего из этого не вышло. Что-то грохнуло и заскрежетало внизу, и Анника решила, что это сбросили трап.
Потом открылись двери, но не те, возле которых она стояла, а на противоположном борту. Она сцепила зубы, выругалась и встала последней в очередь.
Выгрузка тянулась томительно медленно.
Сначала ей пришлось заполнить бланк, в котором она сообщила о себе все персональные данные, профессию, адрес в Марокко, цель посещения и срок, на который она рассчитывала остаться в стране. Она поняла, что не надо признаваться в том, что она журналистка, и в графе профессия написала «писатель».
– Что вы пишете? – спросил на плохом английском таможенник, указав пальцем на компьютер в сумке.
– Учебники для школ, – ответила Анника.
Ее пропустили без дальнейших вопросов. Она прошла по двум трапам, а затем по узкому железному коридору, прежде чем дошла до сходней.
Она ступила на марокканскую землю и втянула в себя воздух. Пахло морем и жженой резиной.
Здесь ей тоже пришлось пройти по такому же стеклянному туннелю, что и в Альхесирасе, над такими же фурами, контейнерами и подъемными кранами.