— Прости, дорогая, — проговорила я, разливая кофе, — а не может быть так, что это собрание достоинств интересуется не столько твоими прекрасными глазами — действительно прекрасными, — сколько миллионами твоего папочки? Ты не допускаешь такой мысли?
Я ожидала любой реакции на свои слова, но только не той, что последовала.
— Ой, Стрижова! — Дашка буквально зашлась от смеха и едва могла говорить. — Ой, Катька, ну с тобой просто сдохнешь! Ой, ну я не могу! Папочкины миллионы! Нет, это что-то!
— Не знаю, что тут такого смешного. — Я даже немного обиделась. — Современные молодые люди, они, знаешь ли, не такие уж бескорыстные и кристально честные, так что вполне возможно, что…
Я нарочно говорила ворчливым менторским тоном, как будто была Дашкиной прабабушкой, но она совершенно не обращала на меня внимания, ее распирала чистая радость.
— Вполне возможно, — продолжала она хохотать, — только не в его случае!
Я осторожно отодвинула кофейную чашку, которую она едва не сбросила локтем со стола, и продолжила:
— Тебе делает честь то, что ты о нем такого высокого мнения, но как бы ты потом не разочаровалась…
— Да при чем здесь мое мнение! — Она все не могла успокоиться и уже всхлипывала от смеха. — Ты даже не представляешь… даже не представляешь, как это смешно… папочкины… папочкины миллионы!
— Что ты нашла смешного в моих словах? — я наконец всерьез обиделась.
— Ой, Катька, не могу! Да его фамилия — Руденко!
— Ну и что? — Я по-прежнему ничего не понимала. — Фамилия как фамилия… ну, Руденко…
И тут до меня дошло.
— Неужели тот самый Руденко?
— Тот самый, Михаил Николаевич — это его отец. А он — Стас Руденко, Станислав… а ты говоришь — папочкины миллионы! Нет уж, мое приданое вряд ли его интересует! Скорее уж меня можно заподозрить в том, что я охочусь за деньгами его папочки!
Да, конечно, я слышала фамилию Руденко, как и все люди в нашем городе и во всей стране. Очень трудно было ее не услышать. Эта фамилия не сходила со страниц газет, а сам Михаил Николаевич — с телевизионных экранов, словно он был звездой шоу-бизнеса.
Но он не был звездой шоу-бизнеса, он был просто звездой бизнеса, причем звездой первой величины.
Ему принадлежал огромный нефтеперерабатывающий комбинат и целая сеть бензоколонок, крупная строительная компания и несколько грузовых кораблей, десятки грузовиков-рефрижераторов и несколько супермаркетов в обеих столицах, популярная ежедневная газета и футбольная команда… Это был не просто богатый человек, это был очень и очень богатый человек.
Да, пожалуй, наследника этой империи вряд ли могут заинтересовать жалкие миллионы Дашкиного отца!
— Неужели тот самый Руденко! — изумленно повторила я. — Ну, подруга, ты даешь! Где это тебе удалось подцепить такое сокровище?
— Ну, Катюша, — Дашка наконец перестала веселиться и заговорила нормальным тоном. — Ты же знаешь, где я учусь. У нас можно встретить чуть ли не принцев крови.
Действительно, факультет международных отношений Санкт-Петербургского университета — место весьма специфическое. Поступить на него достаточно трудно, точнее — дорого, но дети, особенно девочки из очень обеспеченных семей, летят туда, как мухи на мед, по одной-единственной причине: там они будут несколько лет спокойно тусоваться среди себе подобных и имеют большой шанс найти, как раньше выражались, приличную партию, то есть удачно выйти замуж или жениться.
Конечно, на этот факультет иногда поступают и дети простых родителей… на свое несчастье. Если какая-нибудь мамаша с большими претензиями и весьма средними финансовыми возможностями вдруг вобьет себе в голову, что, выучившись на этом факультете, можно сделать карьеру дипломата, разобьется в лепешку, раздобудет требуемую сумму и впихнет свое чадо в вожделенный вуз — несчастного студента ждет несколько лет самых настоящих страданий, когда он будет ловить на себе презрительные взгляды богатых однокурсников, щеголяющих в одежде от знаменитых модельеров и приезжающих на занятия в самых шикарных машинах. В итоге же, закончив престижный факультет, он с изумлением узнает, что единственная работа, на которую он может рассчитывать без мощной родительской поддержки, — это продавец обувного магазина…
— Честно тебе скажу, — я села напротив подруги и подперла подбородок кулаками, — меня немножко пугает такое обилие достоинств в одном человеке… Так просто не бывает…
Дашка отмахнулась:
— Что же мне, расстаться с ним по этой причине? Так ему и сказать: «Знаешь, дорогой, ты для меня слишком хорош! Вот если тебе как следует изуродуют физиономию или переломают ноги или если твой папочка неожиданно разорится — тогда приходи…»
— Короче, — прервала я подругу. — Ты небось хочешь продемонстрировать мне свое сокровище?
— Неинтересно с тобой, — Дашка потупилась. — Ты обо всем догадываешься раньше, чем я успеваю подумать! Ну, вообще-то, да, я действительно хочу тебя с ним познакомить.
В общем, плакал мой курсовик. Дашка отличалась удивительными способностями к убеждению, да я особенно и не сопротивлялась — мне самой интересно было взглянуть на ее новое увлечение.
Этим же вечером мы с ней и с этим самым Стасом Руденко отправились в ночной клуб «Пьяцца».
Конечно, по Дашкиному настоянию Стас привел специально для меня своего приятеля, Филиппа Разумова.
Разумов был сыном достаточно богатых родителей, но как их богатство терялось на фоне состояния Михаила Николаевича Руденко, так и сам Филипп тускнел на фоне Стаса.
Филипп был довольно красив, но рядом с ярким белозубым Стасом казался каким-то нервным и болезненным. Кроме того, он был гораздо меньше его ростом, что в тот первый вечер доставило мне массу неприятностей: я девушка высокая, да еще и надела туфли на обалденном каблуке, и мы составили очень забавную пару.
Зато Дашка со своим Стасом просто блистали. Я смотрела на них и не могла наглядеться. Красивее пары не было не только в этом зале, но, пожалуй, во всем городе. А может быть, даже во всей стране. Оба высокие, белозубые, влюбленные. Что Стас также влюблен в Дашку, как и она в него, видно было сразу. Он глядел только на нее одну, старался коснуться ее рукой, нежно прижимал к себе, ласково шептал что-то ей на ушко…
Они были заняты друг другом, и мы с Филиппом остались предоставлены сами себе. Я редко теряюсь в компании незнакомых людей, всегда могу найти тему для разговора, но с Филиппом это оказалось трудновато. Похоже, он здорово обиделся на мой рост. Но я-то при чем? Нужно было предупреждать. Хотя какой сейчас с Дашки спрос?
Он мне тоже не слишком нравился, но ведь я пришла сюда ради Дашки. Неплохо было бы еще совместить приятное с полезным, то есть заодно и развлечься, но в компании Филиппа это не очень-то получалось. Тем не менее я старалась не портить подруге вечер. Как уже говорилось, выдержки мне не занимать, Филипп не хамил открыто, под конец оживился, и мы совсем неплохо провели время.