— Хватайся.
Катя схватилась за руку, и Гром легко, как куклу, вытянул ее из вагонетки.
— Господи, Гром! Как я рада вас видеть!
— Тише, сестренка, тише, — глухо произнес он. — Старайся не кричать.
— Простите, — сказала Катя, переходя на шепот. — Я думала, что вы нас бросили. А вы вернулись. Я так рада вас видеть!
— Я тоже, — сказал Гром и улыбнулся. — А разве мы не перешли на «ты»?
— Не помню, — улыбаясь, сказала Катя. — Наверное, перешли.
Гром огляделся и увидел лежащую на земле Ольгу.
— Ольга… — сказал он и протянул руку.
Затем вгляделся пристальнее и отдернул руку.
— Она мертва? — спросил он у Кати.
Та кивнула:
— Да.
— Что случилось?
— Ее мент застрелил. Из автомата. В упор.
Гром повернулся к Кате:
— Неосторожное обращение с оружием?
— Угу. — Катя усмехнулась. — В темноте с испугу не разглядел.
— Понятно. — Гром вздохнул. — Жалко девчонку. Ты сама-то цела?
Неожиданно Катя разозлилась.
— Это же надо, какая забота! — едко произнесла она. — Сначала притащил меня сюда, а теперь волнуется, цела ли я! Да я тут чуть со страху не померла!
— Но не померла ведь, — спокойно заметил Гром.
— Что значит «не померла»?! — еще больше взбеленилась Катя. — Ты безответственный эгоист, вот ты кто!
Гром посмотрел на рассерженное лицо Кати и усмехнулся:
— Это что-то новенькое.
— Он еще ухмыляется! Я тут страдаю одна в темноте, а ему наплевать. Да за такие дела вас надо…
— Ладно, оставайся одна, — сказал Гром, пожав могучими плечами, повернулся и двинулся прочь.
— Куда ты! — окликнула его Катя. — Нет, пожалуйста, не бросай меня. Я его видела. Это человек.
Гром остановился. Медленно повернул голову и уточнил:
— Человек?
— Да! Правда, очень сильный! Даже сильнее тебя!
Гром с сомнением сдвинул брови, словно не верил, что на свете бывает кто-то крепче и сильнее, чем он.
— Послушай, — снова затараторила Катя. — Если ему нужны деньги… отдайте вы ему эти деньги! Ну что вам стоит! Потом ограбите еще один банк. В Москве их полно. К тому же… — Тут Катя заметила, что на плече Грома нет сумки. — Кстати, а где ваши деньги? А товарищ твой где? Где Иркут?
— Ушел, — коротко ответил Гром.
— Ушел? — в растерянности повторила Катя. — А ты почему не ушел?
— Сам не знаю. Наверное, соскучился по твоей болтовне.
Катя улыбнулась.
— Правда соскучился? — с сомнением проговорила она.
— Я пошутил, — сказал Гром. — Если хочешь выбраться на поверхность, топай за мной. Кажется, я приметил проход.
— Да я с тобой… — Катя явно хотела сказать гадость, но внезапно осеклась, словно запал ее прогорел и, усмехнувшись, договорила: — Хоть на Северный полюс.
Через пять минут Гром с Катей остановились возле пандуса. Гром наклонился и показал девушке небольшой лаз.
— Видишь это? Попробуем пролезть здесь. Я проберусь первым, потом — если все в порядке — посвечу тебе фонарем. Идет?
— Идет, — кивнула Катя.
— Только не отходи далеко и все время прислушивайся. Услышишь что-то странное — зови меня. Поняла?
— Да поняла я, поняла.
Гром нахмурился:
— Это очень важно.
Катя улыбнулась, забота Грома пришлась ей по душе. Это было даже трогательно, что такой медведь с куском железа вместо сердца заботится о ней.
— Гром, да все будет в порядке, — мягко сказала Катя. — Ползи в свой лаз.
Гром кивнул и быстро опустился на землю. Извиваясь, как большая змея, он ловко протиснулся в лаз и пополз вперед. Гром посветил фонарем и понял, что находится в узкой шахте, перекрытой деревянным настилом.
— Катя, давай сюда! — позвал он.
Катя посмотрела на лаз, и ее передернуло.
— Я боюсь замкнутых пространств, — сказала она.
— Ты нашла очень удачное время, чтобы сообщить мне об этом, — саркастически произнес Гром. Потом прикрикнул: — Лезь сюда, или останешься одна!
Катя снова посмотрела на лаз, и ее снова передернуло.
— Гром, я не могу! — жалобно проговорила она. — Правда, не могу! Мне страшно! Я…
Вдруг Катя уловила какой-то шорох за спиной. Она замолчала и прислушалась. Это были шаги. Чужие, торопливые шаги. И шаги эти быстро приближались.
Катя больше не раздумывала. Она упала животом на землю и быстро пролезла в дыру.
— Ползи за мной! — сказал Гром.
— Да ползу я.
Катя поползла вперед. Ее ноги, обутые в дорогие итальянские сапоги, еще торчали из лаза, загребая землю, когда над ними нависла тень. Огромный человек взмахнул кайлом и, не успей Катя отдернуть ноги, он бы пригвоздил ее к земле, как бабочку. Но она успела. Острие с чавканьем вошло в грунт.
Гром повернулся и протянул Кате руку. Вдруг он увидел взметнувшееся кверху облачко пыли от выдернутого кайла и черную тень, зависшую над дырой лаза.
— Быстрей! — прикрикнул Гром.
Катя схватила его за руку, и он рывком втянул ее внутрь. И снова кайло вошло в грунт. И снова Катя ничего не заметила.
— Ой, зачем так дергать! — недовольно воскликнула она. — Мне больно!
— Могло бы быть больнее, — заметил Гром. — Ползи за мной. Быстрее!
Они проползли вперед еще метра три. Гром осветил фонарем стены шахты. Затем высветил лучом проем в дощатой стене. Вниз вела шаткая деревянная лестница, уходящая в узкий люк.
— Надо перейти на вон ту железную лестницу, — сказал Гром. — По ней выберемся. За мной!
Гром на корточках пробрался вперед, встал и, сгорбившись, подошел к лестнице. Катя проползла за ним и тоже поднялась. Гром поставил ногу на лестницу, но Катя вдруг заявила:
— Я за тобой не полезу.
— В чем дело? — с усмешкой спросил Гром. — Опять клаустрофобия?
Катя помотала головой:
— Нет. У меня… короткая юбка. Можно я первой полезу?
Гром наклонился, заглянул в темный люк и посветил в него фонарем.
— Но мы не знаем, что там, — неуверенно проговорил он. — Не боишься?
— Нет. Полезу первая.
— Не думал, что ты такая скромница. Ну валяй.
Гром отошел в сторону, пропуская Катю к люку. Девушка перебралась на лестницу и стала медленно спускаться вниз. Гром последовал за ней. Вдруг он остановился и посветил фонарем вниз. В сантиметре от Катиных дорогих итальянских сапожек он увидел две огромные руки, торчащие из люка и готовые схватить Катю за ноги.