— Бегом!
— Слушаюсь и повинуюсь. Спешу и надрываюсь…
Дмитрий положил трубку и направился в логово Брюнета.
Виктор Альбертович и в самом деле пребывал в крайне дурном настроении и расположении. Ежели измерять по разработанной американцами цветовой шкале — «оранжевый», то бишь наиболее близкий к зашкаливающему уровень опасности.
Едва Петрухин появился в кабинете, Брюнет подхватил со стола «лентяйку» и еще на несколько делений добавил громкости вещающей со стены плазменной панели.
Судя по картинке, там сейчас шел новостийный выпуск местных «Вестей».
— Привет! Что стряслось?
— Сейчас сам увидишь. В начале выпуска был анонс сюжета.
— Надеюсь, Финляндия объявила нам войну, и мы тут же сдались на милость победителя?
— К сожалению — нет. Хотя про «войну» ты почти угадал, — хмуро отозвался Виктор Альбертович. — Водки хочешь?
— Кто ж не хочет водки во второй половине дня пятницы?
— Возьми в баре. И мне заодно накапай… Стоп! Погоди! Начинается!..
— …В Петербурге продолжает стремительно раскручиваться так называемое «трубное дело», — взволнованным голосом принялась вещать Ольга Ростова. [36] — Как стало известно нашим корреспондентам, накануне городская прокуратура срочно затребовала в Управлении экономической безопасности ГУ МВД материалы в отношении компаний «Руструбпром», «Петроком», «Мост-сервис», «СМУ-53» и «Магистраль — Северо-Запад». Как прокомментировали нам в самом надзорном органе, в ближайшее время прокуратура намерена обратиться в Следственный Комитет города с ходатайством о возбуждении уголовных дел по статьям 159 УК РФ и 238 УК РФ (мошенничество и производство, хранение, перевозка либо сбыт товаров и продукции, выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности).
Далее на экране возникло традиционно-скорбное лицо губернатора. Своей скупой и печальной мимикой напоминающее выражение физиономии кота Леопольда, которого в очередной раз и с особым цинизмом развели два мыша.
— На многих участках, которые сравнительно недавно проходили плановый ремонт, трубы находятся в плохом состоянии. Я поручил более детально разобраться с этой ситуацией, и в результате было установлено, что трубы, которые были положены в ходе ремонта, не соответствуют необходимым требованиям, — грустно поведал губернатор.
Следом, ему на смену, возникла хорошенькая корреспондентша Вика Райская в строительной каске, стендапящая на фоне абстрактного котлована с абстрактно-развороченными трубами:
— Напомним нашим телезрителям, что по версии следствия, фактически в теплотрассы северной столицы были смонтированы бракованные и бывшие в употреблении грубы. ГКУ «Управление заказчика» приняло работы и перечислило подрядной организации ООО «Петроком» денежные средства в полном объеме. В свою очередь эти деньги были обналичены и, по версии МВД, присвоены участниками преступной группы…
— Мы продолжаем выпуск новостей, — вернулась студия в лице Ольги Ростовой и дежурно изобразила дежурное умиление. — В петербургском зоопарке очередное пополнение: в семействе выхухолей родился очаровательный малыш. Которого в буквальном смысле выхухоли… извините… выхолили сотрудники зоопарка…
— …А вот теперь, Борисыч, можно и водочки ебануть.
Петрухин понимающе метнулся к бару и накапал «на треть по два стакана».
Выпили. Без тоста, не чокаясь, без закуски.
— Ну, а вот теперь, по ходу, всё. Алес капут.
— Думаешь?
— Уверен. «Подъем!» — сказал котенок, когда его понесли топить.
— Ты Омельчуку звонил?
— Само собой. Только он, сука такая, на мои звонки больше не отвечает.
— Давно?
— Пару недель как. Положил, короче, голову за пазуху мандатный наш. От слова «манда».
— Херово.
— Я бы сказал — показательно и исчерпывающе. Ну чего, продублируем?
— Не вопрос, — подтвердил Дмитрий.
Однако разлить не успел, поскольку у него на кармане заголосил мобильный.
— Слушаю?.. О! Здорова! А ты чего с какого-то кривого номера звонишь?.. Понял. Молчу — внимаю…
«Внимал» Петрухин минуты три-четыре.
После чего сухо отозвался:
— Спасибо тебе, старый… Ага… Давай. Янке привет…
Дмитрий сбросил звонок и, уткнувшись в настороженно-вопросительный взгляд Брюнета, отрывисто прокомментировал:
— Звонил Купцов. Сказал, что у нас есть часа два, не более. Постановление на обыск в «Магистрали» и на твое задержание завизированы. Персонально к нам приедет не местечковая, а специально высвистанная московская следственная бригада.
— Что и требовалось доказать: хушь долго музыка играла, но фраер все одно не станцевал… М-да… Кстати, Николаевичу персонально от меня, при случае, низкий поклон.
— Витя! — взволнованно затараторил Петрухин. — Два часа — это, если разобраться, ни фига не мало! Засим предлагаю: прямо сейчас ныряй в тачку и дуй в направлении границы. Пока они зайдут, пока я им мозги пополощу, то се, бараньи яйца… Короче, если они еще не поставили на тебя «сторожка», ты вполне можешь нырнуть в Финку. Ну, а там — уже будет всяко проще. Далее…
— Стоп, Борисыч! Не части! Это все красиво, но это все не то.
— Витя! Иных вариантов просто нет! Неужели ты не понимаешь, что москвичи схарчат тебя и не подавятся?
— Остынь, Дима! — осадил Петрухина босс. — Меньше эмоций — больше мозгов. — Значит, так: запускаем мероприятие «Заходите к нам на огонек». То бишь зачищаем компы, жжем бумаги и наводим общий товарный лоск. Сейчас у нас… — Виктор Альбертович покосился на часы, — четырнадцать пятьдесят шесть. Ровно в шестнадцать нуль-нуль жду тебя обратно здесь.
— Нах?
— Воспользуемся оставшимся до захода временем для проведения ускоренного курса молодого бойца.
— Ты чего городишь, Витя? Какого бойца?
— На время моего изоляционного отсутствия, Борисыч, этой машиной будешь рулить ты. Соответствующий приказ о назначении тебя ВРИО я сейчас задиктую Лиле.
— Ты совсем умом тронулся? Я ж ни хера в бизнесе не шарю!
— Ничего. Не боги горшки обсирают. А если, порой, они все-таки какают, то — исключительно бабочками.
— Витя! Но я…
— Борисыч! Мы теряем драгоценные секунды! Все! Метнулись по кухне!..
И офигевший Петрухин отправился «жечь бумаги».
А Виктор Альбертович прошел в приемную, где задиктовал Лиле Левченко новый, он же последний свой директорский приказ.
А через два с половиной часа в офис «Магистрали» зашли.