Я пожал плечами и пошел играть в кости, толпа тут же воспрянула духом и обступила меня со всех сторон. Зато место за игровым столом сразу освободили.
Через десять минут крупье сменил кости.
Через двадцать минут сменили самого крупье.
А еще через пять минут и этот столик был закрыт.
Сотрудники казино начали проявлять ко мне нездоровый интерес, и камеры слежения неотступно следовали за мной по всему залу, фиксируя каждое движение.
Я вышел из игрового зала, но не через ту дверь, в которую вошел, и оказался в кегельбане. В конце десятой дорожки был запасный выход.
Кегельбан в аду тоже достаточно популярен, хотя и не как шахматы с футболом. Демоны играют шарами метрового диаметра, а в качестве кеглей используют засушенных грешников.
Ко мне подбежала какая-то девчушка, видимо наслышанная о моих успехах в соседнем зале, и попросила бросить один шар — на удачу, как она сказала.
Шар был легким и маленьким, непривычно ложился в руку, зато дорожка оказалась достаточно ровной, чтобы я смог послать снаряд в самый центр мишеней. Все кегли упали, и девчушка захлопала в ладоши от радости. При этом она чуть ли не подпрыгивала.
Я ей улыбнулся, мысленно пожелав ей никогда более со мной не встречаться, ибо встреча с демоном не может принести удачи просто по определению, и вышел из игорного заведения.
Там меня ждали трое. Все в смокингах и белых рубашечках, шею каждого украшала бабочка. Шеи у них были разными. Двое явно одолжили свои экземпляры у средних размеров быков, руки же у них были от горилл, рост от не самых невысоких жирафов плюс повадки гиены и мозги баобаба.
Третий был ниже ростом и телосложения субтильного. Руку он держал под пиджаком.
— Добрый вечер, — сказал я.
— Вечер добрый, — согласился он. — Поскольку вы выиграли в нашем казино большую сумму денег, мы готовы предоставить вам бесплатный транспорт.
— В морг, — добавил один из амбалов.
Низенький смерил его взглядом, и тот сразу поусох и даже в размерах уменьшился.
— Ничего не имею против пеших прогулок, — сказал я.
— Не слушайте этого дебила. — сказал субтильный. — Бесплатный транспорт в любую точку города.
— Извините, нет.
— Мне придется настоять, — спокойно сказал он и вынул руку из-под пиджака.
В ней был какой-то темный предмет. В предмете была дырочка, словно диковинный глаз, появившийся на конце длинного отростка, и смотрела эта дырочка мне прямо в живот.
— Это оружие? — уточнил я.
— Это «Магнум-357», — сказал он. — С разрывными пулями, снабжен глушителем и пламегасителем. Девять патронов в обойме, десятый в стволе.
— Оружие, — констатировал я. — Вот так вы обращаетесь со своими клиентами?
— С клиентами не так, — сказал он. — Так мы обращаемся только с мошенниками.
— И в чем же я мошенничал?
— Это я и хочу узнать, — сказал он. — Я знаю, что вы мошенничали, но не знаю как. Вы мне расскажете, а взамен мы оставим вам жизнь и даже часть выигранных денег. Пойдемте с нами.
— Это решительно невозможно, — сказал я.
— Почему?
— Потому что я не хочу.
— Да я тоже не очень-то хочу, — сказал он. — Но придется. Работа есть работа.
И ведь не врал же, шельмец, я это ясно видел.
— Поймите, — сказал он, — хозяин нашего казино ничего не имеет против обычной удачи. Но он очень не любит терять деньги, когда его обманывают. Ваш выигрыш простой удачей не объяснить. Рулетка, карты, кости — если бы было что-то одно, то — возможно. Но не все сразу.
— Однако, — сказал я, — вашему хозяину придется удовлетвориться именно таким объяснением.
— Очень жаль, — сказал субтильный, — но это невозможно.
— Похоже, вы мне угрожаете.
— Поверьте, при этом я переступаю через себя.
— Через себя вы можете переступать сколько угодно, — сказал я. — Это ваше личное дело. Но переступить через меня у вас не получится.
— Очень жаль, — повторил он.
Амбалы выросли прямо у него из-за спины, и один из них имел неосторожность положить свою руку мне на плечо.
Поскольку Бегемот просил меня особенно не резвиться, отрывать амбалу руку я не стал. Просто выдернул из сустава и сломал в двух местах. Он ойкнул, обхватил покалеченную конечность непокалеченной и принялся баюкать ее, как младенца. Второй амбал, который в течение всей беседы не раскрывал рта и держал руки за спиной, явил мне и миру принадлежность для игры в американский вариант лапты и попытался возложить ее на мою голову. Я увернулся, ударил по ней ребром ладони, и в руке у амбала остался обрубок длиной около сорока сантиметров.
— Ого, — удивленно сказал амбал.
— Ага, — сказал я.
Амбал оказался из породы весьма упрямых людей, знаете, из тех, которые понимают, что дверь заперта, только после третьего удара плечом. Он попытался воткнуть этот обрубок мне в глаз. Я снова уклонился и ткнул непонятливого типа локтем в висок. Амбал упал на землю и отключился. Или сначала отключился, а потом упал. Но интерес к происходящему он потерял абсолютно.
Тогда субтильный снова навел на меня свою штуковину и что-то с ней сделал. Штуковина полыхнула огнем и плюнула в меня металлическим шариком, летящим на скорости, которой позавидовал бы перепуганный архангел. Поскольку я подобного оборота не ожидал, шарик проделал дырку в моей одежде и попал туда, где у обычного смертного, окажись он на моем месте, был бы живот. Несомненно также, что для смертного такое попадание было бы если не смертельным, то весьма и весьма неприятным.
Я засунул в дырку пальцы, слегка поковырялся и нашел шарик. Мне кажется, что он назывался пулей.
— Мне кажется, что это ваше, — сказал я, протягивая пулю субтильному.
— А почему вы не падаете на асфальт и не истекаете кровью? — поинтересовался он.
Законное в такой ситуации любопытство, должен признать, но у этого грешника были железные нервы. Другие на его месте задавали бы этот вопрос, удирая от меня во весь опор.
— Вы на самом деле хотите услышать объяснение? — спросил я. Подобная храбрость заслуживала уважения.
— Иначе я не стал бы спрашивать, — сказал он. — Кстати, а в голову вам стрелять также бесполезно?
— Увы, — сказал я.
— Клиент-то пошел несговорчивый, — сказал субтильный. — Так как насчет моего вопроса?
— Почему я не падаю на асфальт и не истекаю кровью?
— Именно.
— Вы поверите, если я скажу вам, что я — демон из преисподней?
— А что, вы можете такое сказать?