Гриффин издал хриплый смешок и снова накрыл губами ее рот. На этот раз он явно не испытывал никаких сомнений. Он налетел на нее словно ураган, его рот был жадным и требовательным, терзая ее и даря восхитительные ощущения.
Под этим страстным натиском Джастин оставалось только тихо стонать, покоряясь непреодолимой силе. Она прижималась к мужу, впитывая его жар, вкус губ и языка, биение сердца. Ее ум затуманился, а тело требовало большего.
Гриффин глухо зарычал и стал развязывать шелковые шнурки, удерживающие ее плащ. Когда он немного отстранился и ее рот оказался на свободе, Джастин часто задышала, надеясь справиться с восторгом, который растекался вместе с кровью по всему телу. Но когда его губы стали касаться ее щек, подбородка, горла — это были очень нежные прикосновения, легкие, словно крылья бабочки, — у нее снова перехватило дыхание. Его губы прижались к жилке, пульсировавшей на шее, и лишили ее остатков самоконтроля.
— О Гриффин, — застонала она. Ее руки растрепали его аккуратно зачесанные назад и перевязанные ремешком волосы, погладили шею. Его легкие поцелуи и прикосновения языка к разгоряченной коже заволокли разум чувственным туманом.
Еще никогда Джастин не чувствовала себя такой слабой. Наслаждаясь ласками мужа, она тонула в непередаваемых ощущениях и, помоги ей бог, все лучше понимала, что желает большего. Намного большего.
Словно услышав невысказанную просьбу, его рука скользнула по ее телу и остановилась под грудью. Джастин внутренне замерла, но ничего не произошло. Шепча что-то нежное, но совершенно неразборчивое, он снова завладел ее ртом. Поцелуй был неторопливым и чувственным. И хотя ее мозги к этому моменту уже превратились в кашу, Джастин наконец осознала, почему женщины с такой готовностью предлагают себя ее мужу. Растревоженное его губами и руками, ее тело, казалось, проснулось, словно она была заколдованной принцессой из сказочного королевства и только что открыла глаза после долгого сна.
Представив себе этот нелепый образ, она едва слышно хихикнула. Трудно было представить себе персонажи, более далекие от сказочных, чем она и Гриффин. И то, что он делал с ее телом, было очень реальным.
Он немного отстранился и посмотрел на жену. Его взгляд был затуманен желанием, но в глазах виднелись искры веселья. Он провел рукой по ее подбородку.
— Что-то в этой ситуации забавляет тебя, дорогая? — спросил он.
— Кроме того, что я, похоже, лишилась всех остатков здравого смысла и веду себя с непозволительной вольностью?
Его палец коснулся ее губ.
— Чепуха, дорогая. Нет абсолютно ничего непозволительного в том, чем мы сейчас занимаемся. Ты моя жена.
Джастин ухмыльнулась, чувствуя себя на удивление легко и беззаботно.
— На самом деле это и есть самое забавное.
Гриффин усмехнулся, и его рука легла на ее грудь.
А когда губы коснулись нежной кожи груди, выступающей над корсажем, она удивленно пискнула. Но еще больше ее удивила реакция собственного тела — почему-то затвердели и набухли соски. Ее охватили жар и смущение — она почувствовала влагу между ног.
Когда его рука скользнула под кружева корсажа, Джастин задрожала. Осторожная часть ее натуры отчаянно пыталась побороть растущее возбуждение, и Джастин инстинктивно схватила мужа за запястье.
Он поднял голову. Ее сердце пропустило один удар — взгляд мужчины был жадным и голодным, лицо стало напряженным.
— Ты хочешь, чтобы я остановился? — спросил он.
— Да… нет… я не знаю, — пробормотала она, понимая, что ведет себя как дура. Внутри ее шла война между головой и… она не была уверена, что второй воюющей стороной было ее сердце, но это определенно было ее тело. До встречи с Гриффином она никогда не была безрассудной, скорее наоборот. Но сейчас она хотела быть с ним, хотела больше всего на свете, и ее даже пугала сила собственного желания.
Почти.
— Ты должна быть уверена, Джастин, — сказал он. — Я не могу принять решение за тебя.
— Знаю, — едва дыша, ответила она. Гриффин перестал ее целовать, но все еще держал в своих объятиях. И его рука так и не выбралась из-под кружевной отделки корсажа. Его пальцы слегка шевелились, заставляя ее тело дрожать.
— Понимаешь, — выпалила она, набравшись мужества, — я не хочу, чтобы ты останавливался. Знаю, это безумие, но я так хочу. Глупо, да?
— Возможно, — криво усмехнулся Гриффин. — Но почему бы нам не забыть обо всех разумных доводах вместе? Хотя бы на одну ночь?
Джастин всмотрелась в лицо мужа, пытаясь угадать, что скрывается под холодными красивыми чертами. Его ласки произвели на нее совершенно неожиданный эффект, застигли ее врасплох, и ей хотелось, чтобы хотя бы небольшая часть его существа чувствовала то же самое. Но в полумраке экипажа его лицо оставалось непроницаемым. И она не могла отделаться от мысли, что совершает ужасную ошибку, позволяя ему подталкивать ее туда, куда она не хотела идти.
Хотя он никуда ее не подталкивал. Он просто держал ее в своих объятиях, ожидая ее решения. И, если не кривить душой, он желал отвести ее именно туда, где ей хотелось быть. Она уже давно отказалась от надежды, что кто-то захочет провести с ней ночь. Она не надеялась, что мужчина может заставить ее испытывать такие восхитительные ощущения, что ей захочется рискнуть своим сердцем.
Но он это сделал. Гриффин Стил, распутник и повеса, который отнесся к ней с большей добротой и благородством, чем любой другой человек на этом свете.
Она устала сдерживаться и ограничивать себя. Один раз ей захотелось отбросить природную осторожность. А с последствиями она разберется потом.
— Я хочу этого, — громко проговорила она и улыбнулась. — Я хочу этого больше всего на свете.
Гриффин на секунду закрыл глаза, а когда открыл их, его взгляд был полон страсти.
— Тогда ты получишь все, что хочешь, Джастин. Все, что я смогу тебе дать.
Он прижался губами к ее рту. Поцелуй длился целую вечность. А когда он наконец оторвался от нее, Джастин с удивлением обнаружила, что уже сидит у него на коленях.
— Как тебе это удалось, — задыхаясь, проговорила она. — Я же тя…
Гриффин не дал ей договорить, снова завладев ее губами. Ее плащ отлетел в сторону. Сквозь платье и рубашку она чувствовала его эрекцию. Она подумала, что вполне может лишиться чувств, если, конечно, это возможно, от изумительного наслаждения.
— О Джастин, — пробормотал он, на секунду оторвавшись от ее губ. — Ты такая маленькая и сладкая глупышка. Я очень долго ждал этого момента.
Она растерянно заморгала. Ее никто и никогда не называл глупышкой. На самом деле она считала себя умной и осмотрительной. Но по непонятной причине решила, что это комплимент, обхватила ладонями его голову, чтобы удержать на месте, и поцеловала со всей страстью, которую обнаружила в себе.
Гриффин сильнее сжал ее в объятиях, вероятно, показывая свое одобрение. Он убрал руку из-под корсажа, погладил ее бедро, потом взялся за юбку и потянул ее вверх. Прохладный воздух охладил кожу, а опытная мужская рука разгорячила ее снова. Она ласкала внутреннюю поверхность бедер, и Джастин, никогда не представлявшая, что можно испытывать такие ощущения, застонала. Она была возбуждена сверх всякой меры и нетерпеливо ждала… чего?