На следующий день Аркадий снова пошел на площадь Землепроходцев и купил поочередно шестнадцать порций мороженого. Семнадцатую Марина ему не продала, а сказала:
– Вы обязательно простудитесь и будете меня проклинать.
– Никогда!
– Кроме того, вы не производите впечатление богатого человека.
Аркадий не знал, обижаться на эти слова или нет, но Марина разрешила все его сомнения, сообщив:
– Я через полчаса закончу.
– И что? – осторожно спросил Аркадий.
– Думайте, – предложила Марина и повернулась к следующему покупателю.
В тот день Аркадий проводил Марину до дома, и они обнаружили много общего во вкусах, настроениях и даже отношении к жизни.
На следующий день, не сказав тетке, что он встречается с «девушкой не нашего круга», Аркадий повел Марину в кино. Когда молодые люди сидели на набережной и говорили о жизни, оказалось, что их взгляды совпадают. Наверное, не было в истории таких похожих людей, хотя они и принадлежали к разным социальным кругам.
В среду они пошли в лес. Благо у Марины выдался выходной, а Аркадий был готов отменить все дела и заботы ради того, чтобы поговорить о ботанике и литературе.
Далеко они не ушли, а поднялись на холм Боярская Могила, чтобы с его вершины сквозь сосновые ветви полюбоваться видом города и реки Гусь, протекающей мимо.
Потом они немного посидели под сосной, и тут им захотелось целоваться, причем обоим, в чем они друг другу не посмели признаться.
На их счастье, пошел дождь.
Надо было прятаться от дождя, и Аркадий вспомнил о том, что поблизости есть пещера, куда он лазил в детстве.
Конечно, Марина очень боялась пещер, потому что в них бывает темно, но дождик был холодным, а под таким дождем целоваться совершенно невозможно.
Аркадий не сразу нашел вход в пещеру – растительность вокруг изменилась, да и сам он вырос.
Вход был похож на дыру, ведущую в берлогу, и Марина даже спросила:
– А медведя там нет?
– Наивный вопрос, – сказал Аркадий. – Медведей в наших местах давно уже нет. – И он первым полез в пещеру.
Марина нагнулась, влезла в дыру, и ее подхватили сильные и нежные руки Аркадия.
– Иди сюда, садись, – сказал он.
– А змей здесь нет? – спросила Марина.
– Уползли.
– Я все равно боюсь, – прошептала девушка.
– Я с тобой! – ответил Аркадий. – Дай мне руку.
Ее пальцы нащупали в темноте его ладонь и замерли, потому что Марину ударило током.
– Ой, – сказала девушка.
Аркадий потянул ее за руку и привлек к себе. Раз было темно, то Марина не могла должным образом сопротивляться: она же не видела, с кем борется.
– Только не целоваться, – прошептала она, как бы подсказывая Аркадию, что надо делать.
– Конечно, – сказал он.
Его губы совершенно нечаянно наткнулись на ее губы.
И они целовались, пока шел дождь. Но так как они не видели, кончился дождик или нет, то целовались почти до вечера.
Иногда, борясь больше с собой, чем с Аркадием, Марина шептала:
– Только не это! Ты же все испортишь!
Аркадий не совсем понимал, что он может испортить, но недостаток жизненного опыта и опасение обидеть девушку заставляли его остановиться. Однако ненадолго. Так что их отношения были похожи на морской берег. Ты видишь, как волна поднимается, несется к галечной полосе, но прибрежные камни останавливают, дробят ее и заставляют уползти обратно, поджав пенный хвост.
Наконец Марина устала от борьбы, в которой ее поражение было неминуемым. Поэтому она нащупала на полу пещеры камень и шутливо сказала Аркадию:
– Если мы сейчас не уйдем отсюда, я тебе нос разобью.
К этому времени их глаза настолько привыкли к темноте, что молодой человек отлично разглядел камень в тонкой руке продавщицы мороженого.
Он натужно засмеялся, но подчинился, потому что в извечной борьбе полов верх всегда берет мужчина, но женщина решает, когда ему предстоит победить.
Держась за руки, они вылезли из пещеры и зажмурились.
Заходящее солнце окрасило оранжевым светом стволы сосен, небо было почти белым, как десятикратно простиранная голубая рубашка, птицы уже угомонились.
Под ногами мягко пружинило одеяло сосновых иголок. Раздвинув иголки, кое-где торчали скользкие шапки маслят.
Молодые люди стали спускаться с холма. Чтобы отвлечь Аркадия от охвативших его печальных мыслей, Марина показала ему камень, который забыла выкинуть, и сказала:
– Обрати внимание, что это такое?
– Камень, – ответил Аркадий, все еще докипающий несбывшимися порывами.
– Не просто камень, – сказала Марина, в круг интересов которой входила и минералогия. – Похоже, в этой местности бушевали вулканы.
– Где только они не бушевали…
Они вышли на дорожку, Аркадий хотел было еще раз поцеловать свою возлюбленную, но навстречу, разумеется, шла тетка с пустыми ведрами. Скажите, что делать тетке с пустыми ведрами на окраине Великого Гусляра на рубеже тысячелетий?
– Но я не знала, что Великий Гусляр входил в зону вулканической активности, – сказала Марина. – Я полагала, что весь этот регион покрыт толстым слоем осадочных пород.
– Вот именно, – согласился Аркадий, проклиная тетку.
Чуткая Марина заметила его душевное неудобство и правильно истолковала:
– Ты меня совсем не слушаешь, Аркаша. Я не подозревала, что в твоем сердце есть место суевериям.
– В моем сердце все есть, – ответил Аркаша.
– Надо будет посоветоваться со Львом Христофоровичем, – сказала девушка. – Он наверняка знает.
– Это еще кто такой? – спросил юноша.
– Профессор Минц, – сказала Марина. – Без пяти минут лауреат Нобелевки. Живет у нас уже много лет.
– Что делать в этой дыре без пяти минут лауреату?
– В этой дыре ты меня встретил, – сказала Марина, обидевшись за Великий Гусляр.
– Лучше бы я тебя в Москве встретил.
– Разве в Москве ты отыскал бы такую пещеру? – рассмеялась Марина.
Аркадий не ответил. Подобно всем влюбленным на раннем этапе этой болезни, он был подозрителен и склонен к пессимизму.
На углу Пушкинской Марина попрощалась с Аркадием, и ему показалось, что она сделала это очень холодно.
Расставшись с Аркадием, Марина отправилась к профессору Минцу и застала его во дворе. Новое поколение доминошников вбивало в землю крепкий старый стол, а профессор с Корнелием Удаловым смотрели на отчаянную схватку глазами знатоков и с трудом удерживались от советов.