Снег подошёл к барьеру, помахал девушке рукой.
— Что вы с ней делаете? — тихо спросил я.
— Мы? Ничего.
— Почему она так стоит?
— А ты спроси.
Я тоже приблизился к преграде. Девушка смотрела на меня. Радужная плёнка чуть искажала цвета, но вроде бы не мешала звуку.
— Как тебя зовут? — мягко спросил я.
Плотно сжатые губы шевельнулись.
— Не важно.
— О, говорит! — обрадовался Снег. — Соизволила вспомнить язык предков.
— Вы не наши предки.
— Как же…
— Почему ты так стоишь? — спросил я.
— Мёртвое. Всё вокруг — мёртвое, — монотонно, словно в тысячный раз, произнесла девушка. — Не хочу касаться.
— Ей действительно неприятно… — сказал я Снегу. И осёкся, встретив злой взгляд:
— Гореть — ещё неприятнее!
— Отпустите меня, — сказала девушка. Не попросила, а проинформировала.
— С удовольствием. — Снег кивнул. — Предложение об обмене послано. За последний год на вашей территории исчезло более двухсот наших людей. Тебя сменяют на любого из них.
— Мы не держим пленных.
— Да? А какие тогда претензии?
Снег тихо засмеялся.
— Мёртвое. Всё вокруг — мёртвое. — Девушка закрыла глаза. И будто оцепенела.
— Пошли, больше она ничего не скажет. — Снег повёл меня прочь.
Когда мы поднялись вверх, я спросил:
— Так что с ней будет? Обменяют?
— Нет. Они уничтожают пленных. Любой неадаптированный человек наносит вред созданной ими биосфере.
— Тогда она…
— Конечно. Умрёт. От голода и жажды. Только какие к нам претензии? Наша пища для неё вовсе не ядовита. Возможно, невкусна, но не более того. От одежды у неё никакого дерматита не случится. И от того, что она сядет на кресло, её зелёная шкурка не пойдёт волдырями.
Ничего личного в словах Снега не было. Даже скорее сожаление. Но и милосердия в них искать не стоило.
Мне пришлось напомнить себе, что это не моя война. А потом, поскольку не помогло, — что это и вовсе не война, а некий специально созданный для меня тест.
— Возьмём машину, — говорил Снег. — Выберемся в город, есть один милый ресторанчик… Морей, как ты понимаешь, на планете уже нет. Только болота, как до колонизации. Но у ресторана есть свои бассейны, там выращивают и рыбку, и крабов, и десяток пищевых водорослей…
Послушно, как автомат, я шёл за ним. Из головы не шла зеленокожая девушка, стрункой вытянувшаяся посреди «мёртвой» комнаты. Хоть мужик бы оказался, не так гадостно было бы…
У самой ограды базы стояли, небрежно оставленные на воздухе, несколько машин. Металлические, ничем не напоминающие чёлн, на котором мы прибыли. Открытые кабины, удобные кресла, колёс, правда, нет, вместо них — две решётчатые трубы по бокам. То ли гравитационный двигатель, то ли воздушная или силовая подушка.
— А я думал, мы двинемся в лодке, — сказал я.
— Зачем? Это транспорт зелёных. Галис его взял, чтобы меньше на радарах светиться… всё-таки приграничная зона. Прилетел бы какой-нибудь мирный транспорт и вывалил на головы десять тонн напалма…
Он запрыгнул в кабину.
— Снег, я, наверное, не поеду.
— Ты что?
— Посижу посмотрю экран. Не хочу ходить, как дурак, ничего не понимать.
Снег думал.
— Сядь на минутку в машину, — попросил он.
Я перебрался через низкий бортик, сел в соседнее кресло. Ничего, машина как машина. И есть пульт, значит, управление не только мысленное. Это хорошо.
— Извини. — Снег расслабился. — Извини, Пётр.
— Да что такое?
Он вымученно улыбнулся, на миг показавшись почти мальчишкой.
— Вёл ты себя странно. На зелёную так смотрел… в машину не хотел садиться. Они техники нашей боятся… до истерики. Опять же от обеда в ресторане отказываешься…
— Ты что, за шпиона меня принял? — искренне поразился я. Запоздалая бдительность показалась ещё более нелепой, чем прежняя доверчивость.
— Ну, заколебался…
Засмеявшись, я выбрался из машины.
— Честное слово, не имею к ним ни малейшего отношения.
— Тебе привезти чего-нибудь? — покаянно спросил Снег.
— Съестного — обязательно. И…
Есть ли у них книги? Дурак. Если в лексиконе есть слово книга — значит оно что-то обозначает.
— И какие-нибудь книги по истории планеты.
Снег кивнул:
— Ты так предпочитаешь? Слушай, у вас забавный мир.
— Да уж куда забавнее, — согласился я.
— Ладно. Найду. Ещё раз извини, Пётр. Тень попутала… Машина беззвучно поднялась над землёй — и рванулась на торопливо раздвигающуюся ограду. А я остался стоять с раскрытым ртом.
До сих пор я был уверен, что название «Тень» — термин Геометров. Мало ли как можно назвать врага — Тьма, Зло, Тень… Но вот Снег повторяет то же слово.
Значит, Геометры пытались разобраться в их жизни. Засылали регрессоров, и некоторые таки возвращались. И рассказали достаточно, чтобы испугать неустрашимых поборников Дружбы.
Чем должна быть культура, испугавшая проповедников борьбы-за-мир? Воинственным миром зелёных и технократов? Да никогда! И те, и другие быстро скатились бы к войне на каменных топорах.
Я развернулся и зашагал к казарме, где мне отвели место.
Минут десять я мучился с экраном, наблюдая то дурацкие спортивные состязания — бег по пересечённой местности, то несколько вариантов концертов — Снег был совершенно прав, характеризуя их как самодеятельность. А потом догадался потребовать от экрана обратной связи.
— Выполнено, — мягким женским голосом сообщил экран. Я сразу повеселел. Теперь можно было надеяться, что на просьбу показать этапы развития мне больше не покажут соревнования команд смешанного возраста, от годовалых младенцев до дряхлых стариков. Этот мир явно питал слабость к спортивным игрищам и непрофессиональной эстраде. Самая безголосая земная певичка или посещающий секцию самообороны подросток заткнули бы их всех за пояс…