– Сумасшедшая, – Леопольдо замотал головой, будто отказываясь верить в то, что видели его глаза. – Метров семьдесят до воды, а она ногами размахалась, словно ребенок маленький. Как только ей не страшно?
Но Ангелике, похоже, было совсем не страшно, наоборот, весело. Девушка мотыляла ногами, махала руками, вертела головой из стороны в сторону, в общем, выражала эмоции, как только могла. Это, как отметил про себя Леопольдо, безумие продолжалось минут двадцать. Когда же Ангелика подбежала к Леопольдо, на губах ее сверкала широкая улыбка, глаза блестели, а на щеках все еще горел румянец.
– Ты видел? Видел?! – Ангелика чмокнула Леопольдо в губы и легла рядом. От быстрого бега грудь девушки ходила ходуном. Леопольдо задержал взгляд на бюстике. Нет, никаких сосков не видно. Только зря разнервничался. Но вот трусики.
– Видел, видел, – кивнул Леопольдо, улыбнувшись. – Ты сумасшедшая, как я и говорил.
– Попробуешь? Это так классно! Ты высоко в небе. Сначала тебе страшно, потом страх уходит, и ты наслаждаешься полетом. Попробуй! Тебе понравится.
– Не в этой жизни, милая, – Леопольдо скривился, вспомнив полет Ангелики. – А что хотел тот Аполлон? – Леопольдо кивнул в сторону блондина и компании.
– Познакомиться.
– Судя по его выражению лица, знакомиться ты не захотела.
– А зачем? У меня же есть ты, – Ангелика улыбнулась. – У меня есть свой Аполлон.
Сказано это было без намека на иронию или насмешку. Леопольдо почувствовал, как в груди разрастается тепло от осознания того, что у него не только красивая девушка, но и верная. Гордость за девушку охватила Леопольдо. Он притянул к себе девушку, шепнул на ухо: "Я люблю тебя, мое сокровище", и прижался губами к ее губам.
Мать Леопольдо оказалась права насчет возможного увольнения Ангелики: три дня спустя, когда Леопольдо и Ангелика ехали домой с работы, девушка сообщила, что ее собираются увольнять по сокращению штатов. Леопольдо попытался приободрить Ангелику, сообщив, что его зарплаты хватит, чтобы прокормить двоих. А там, даст бог, Ангелика и работу найдет. Но Ангелика совершенно не выглядела расстроенной, наоборот, улыбалась и, судя по виду, витала мыслями в облаках. Поведение Ангелики Леопольдо показалось странным. Будь он на ее месте, как минимум месяц убивался бы из-за потери работы и это во время кризиса, продолжавшего гулять по миру уже который год. Найти хорошую работу в таком небольшом городке как Ареццо и в обычное время было не так уж легко, сейчас же и подавно.
Всю дорогу, что они добирались домой, Леопольдо ломал голову над загадочным поведением девушки. И, тем не менее, не спешил задавать вопросы, надеясь, что Ангелика сама ему все расскажет. Но время шло, а девушка ничего не говорила, точнее, говорила, но не то, что хотел услышать Леопольдо – комментировала, что видела за окном машины и ни слова о будущем, будто забыла о его существовании.
Когда же они вошли в квартиру, Леопольдо, вконец измученный собственными подозрениями и догадками, положил ладони Ангелике на плечи, развернул девушку к себе лицом, поцеловал и сказал:
– А теперь давай рассказывай. Что у тебя на уме?
– Ты о чем? – Ангелика выглядела удивленной.
– Тебя увольняют, но тебе такая ситуация, кажется, даже нравится.
Ангелика обвила шею Леопольдо руками, поднялась на цыпочки и прижалась губами к его губам. Леопольдо положил ладони девушке на талию, скользнул с блузки на юбку, сжал ягодицы, такие мягкие, такие влекущие. Не успел опомниться, как его охватило возбуждение.
– Нет, милая, так дело не пойдет, – Леопольдо силой воли подавил желание, убрал руки с женских ягодиц, отступил на шаг от Ангелики и заглянул девушке в глаза. – Когда ты так делаешь, это значит, что ты хотела бы уклониться от разговора. За два года я тебя неплохо изучил. Давай, рассказывай, что и как, и без утайки.
Веселый смех Ангелики наполнил квартиру. Внезапно он смолк, девушка приблизилась к Леопольдо, обняла его за талию и положила голову ему на грудь. Леопольдо уловил носом цветочный аромат туалетной воды, исходящий от девушки, и почувствовал, как возбуждение снова заявило на него свои права. Змеем-искусителем оно проникло в сознание, сладким влечением отозвалось в паху, обещая невероятное наслаждение, высшее блаженство уже сейчас, уже здесь, на земле, а не на небе. Леопольдо попытался отвлечься. С трудом, но ему это удалось сделать. Мысли его потекли в другом направлении, подумал об увольнении Ангелики и том, что из этого может получиться. Найти работу девушке будет трудно. По специальности. Какую-нибудь – не проблема, а вот журналистом. Кризис отразился не только на покупательской способности людей, но и на их желании читать. Читать стали меньше, соответственно и покупать стали меньше. Тиражи газет и журналов упали. Крупные издательства, редакции, а такие в основном находились в крупных городах, чтобы остаться на плаву сокращали штат, тиражи, а вот мелкие – закрывались. Все это Леопольдо знал не понаслышке: и мать, и девушка работали в издательском бизнесе, поэтому часто последние новости он узнавал из первых уст.
Какое-то время они стояли, молча, обнявшись, затем Ангелика взяла Леопольдо за руку и повела в залу. Они опустились на диван, при этом Леопольдо не переставал ощущать волнение в груди. Появился страх, просочился в сознание, точно как вожделение минуты назад и заставил тревожиться сердце. Плохое предчувствие не покидало Леопольдо. Мысли наподобие: "Мне все это не нравится", и "Она как будто решила со мной расстаться" вороньей стаей принялись носиться из одного закутка сознания в другой, сосредоточив на себе все внимание Леопольдо.
– Я не говорила тебе, – начала Ангелика, сверля взглядом темный экран телевизора напротив, – не хотела тебя расстраивать раньше времени, – но о своем увольнении я знала давно. Не знаю, правда это или нет, но поговаривают, что лично к моему увольнению приложила руку синьора Витале, – Ангелика посмотрела на Леопольдо и положила палец на его губы, заметив, что тот порывается что-то сказать, по всей видимости, что-то в защиту матери, – дай мне договорить, пожалуйста… Но если это и так, то я совершенно не в обиде на твою мать. Я верю в то, что, что ни происходит, все к лучшему… Помнишь, как-то я тебе говорила о том, что раньше думала о возвращении в Милан и… – девушка не договорила, так как Леопольдо вскочил на ноги и принялся ходить по комнате.
– Я так и знал! Так и знал! – кричал он, то и дело стреляя в Ангелику глазами, которые в эти мгновения ничего не выражали кроме злости вперемешку с болью и страхом быть брошенным. – Ты решила уехать на Север! Мать была права – ты карьеристка! Только о себе думаешь! А мне как быть?! Обо мне, конечно же, ты не подумала! Ты решила растоптать нашу любовь и все ради чего?! Ради карьеры?!
Леопольдо ходил по зале, размахивая руками и пыхтя то ли от страха, то ли от негодования. Сейчас он был похож на обиженного маленького мальчика, у которого забрали любимую игрушку, обещали вернуть, но так и не вернули.
– Cretino! Stupido! [39] – повторял Леопольдо, наяривая круги по комнате. – Влюбился как мальчишка… Только о себе думаешь. Только о себе.