В мире вряд ли найдется авиалиния, которая не подключена к компьютерной системе. Видеоэкраны – такой же неотъемлемый атрибут билетной кассы или стойки регистрации, как и улыбки стоящих за ними девушек.
У каждой авиалинии в каждом крупном городе есть подключенный компьютер. Все компьютеры соединены телефонными линиями. У «Пан-Америкэн» такой центр есть возле Нью-Йорка. Если какой-нибудь Гарри Смит, находящийся с деловым визитом в Токио, хочет заказать билет на рейс из Лондона в Лос-Анджелес, девушка за стойкой «Пан-Ам» в Токио вводит запрос на своем терминале. Запрос проходит по телефонным линиям в Нью-Йорк, и уже через долю секунды компьютер в Нью-Йорке проверяет заказы на данный рейс и дает ответ: все зарезервировано или же свободные места есть. При наличии свободных мест компьютер сообщает, сколько их и какие это места: первый класс, эконом или бизнес. Компьютер должен работать быстро, потому что, может быть, сотни людей по всему миру стоят у касс «Пан-Ам» и ждут информации по этому же рейсу. Как только Гарри Смит получает билет, компьютер делает отметку и сообщает всем, что одним местом стало меньше.
Одновременно с заказом билетов главный компьютер ведет бухгалтерию «Пан-Ам», рассылает счета, рассчитывает зарплату, следит за тем, сколько галлонов топлива использует каждый самолет на каждом рейсе, отмечает ВИП-клиентов, контролирует число заявок на кошерное и на вегетарианское меню, летящих без сопровождения детей, престарелых пассажиров, требующих особой помощи, местонахождение самолетов в данное время, определяет, кто на чем летит, какой будет численность пассажиров в следующем месяце, кто и что заказывает по почтовому каталогу в каждом рейсе, и рассылает соответствующие товары. Вдобавок ко всему через телефонные линии каждый компьютер связан со всеми компьютерами всех других авиалиний, так что, если Гарри Смит не может улететь в Нью-Йорк с «Пан-Ам», «Пан-Ам» имеет возможность заказать ему билет на TWA, «Бритиш эруэйз», «Эр-Индия», «Джапан эрлайнз», «Сингапур эрлайнз», КГМ, «Люфтганзу», «Эр-Франс» или любую из великого множества других компаний, чьи серебристые птицы день и ночь бороздят небеса всего света.
Работы у него хватает.
Бизнес международных авиаперевозок уникален именно по причине мировой сети офисов. Некоторые бюро путешествий и агентства по прокату автомобилей прилагают отчаянные усилия, чтобы пополнить эти ряды, но до авиалиний им всем еще далеко. Во всех крупных городах и во всех аэропортах есть компьютерные терминалы, обеспечивающие мгновенный доступ к полетной информации как своей линии, так и остальных.
Информация, передающаяся двадцать четыре часа в день семь дней в неделю, свободно и быстро между странами и городами всего света на первый взгляд вполне безобидна: номер рейса, пункт вылета, пункты промежуточной посадки, место назначения, день недели, время дня, тип самолета, число мест. По большинству пассажиров никаких особых данных нет, и они путешествуют просто как имена в списке. Но по некоторым информация есть и ее много. В объем, отводимый в компьютере на каждого пассажира, можно поместить две-три страницы романа.
Для связи с Москвой Борис Каравенов использовал объем, предназначенный для места 14В. Подключившись к проводам, идущим из отделения билетной кассы, он без труда связывал компьютеры «Интерконтинентал» с сетью международных авиалиний. Используя чип, идентичный тому, что был у меня в кармане, он мог в любое удобное время зарезервировать место 14В на любом рейсе любой авиалинии. Короткий кодовый сигнал уведомлял билетную кассу «Аэрофлота» в Москве о соответствующем рейсе, информация – разумеется, в зашифрованном виде – записывалась, потом предварительный заказ отменялся, и информация навсегда стиралась из компьютерных баз данных. Если Москва желала передать сообщение Каравенову, все происходило в обратном порядке.
Решение первой части головоломки доктора Юрия Орчнева было найдено.
Психологи говорят, что почти все преступники, мелкие или крупные, испытывают тайное желание сознаться в своих преступлениях, пусть даже для них это почти акт бравады. При умелом допросе преступник может раскрыться, как восторженный школьник, с радостью излить все, что знает, и при этом не упустить ни единой детали. Примерно в таком психологическом состоянии был и Каравенов. Сумей я выбраться с острова живым, информации для доклада в Лондон было бы более чем достаточно.
О чем он не знал абсолютно ничего, так это о человеке на крыше. Каравенов воспринял сообщение о снайпере с искренним удивлением и справедливо указал, что целью стрелка мог быть не я, а он. Я согласно кивнул, хотя и знал, что это не так – в противном случае и русский шпион, и его дружок были бы ликвидированы задолго до моего прибытия. Я спросил насчет Спящей красавицы в кухне – он был компьютерным программистом в министерстве обороны США. Каравенов показал пальцем вверх, на утопленное гнездо, и я увидел линзу камеры.
– Включается автоматически. – Он кивнул в сторону светильника, слишком яркого для небольшой комнаты. Сцена была подготовлена для компрометирующей съемки.
Я перевел разговор на загадочного доктора Юрия Орчнева. Каравенов знал о нем не много – высокопоставленный сотрудник КГБ, специалист по компьютерным технологиям.
Зато он знал то, на выяснение чего я, по заданию Файфшира, потратил шесть лет: русский агент действительно занимал очень важный пост в британской разведке. В прошлом году Орчнев несколько раз контактировал с ним через британское посольство в Вашингтоне. Кто он такой, Каравенову не сообщили – только кодовое имя.
Розовый Конверт.
Я не забывал, что дружок Каравенова может очнуться с минуты на минуту – ему досталось не так уж сильно. Беспокоил меня и скрипач на крыше – устав от ожидания, он мог просто уйти. Но в лице Каравенова я наткнулся на настоящую золотую жилу информации и должен быть выработать ее до конца. Было ли все рассказанное им правдой, я не знал, но чутье подсказывало: русский не врет. Каравенов не знал, что знаю я, и, лежа на кушетке голым, совершенно беззащитным, вряд ли стал бы рисковать жизнью.
Мне вспомнилась записка Орчнева, адресованная Файфширу. «Как вы, возможно, уже поняли, цветовой выбор этого послания не случаен». К кому это могло относиться? Может быть, к самому Файфширу? Нет, в это мне не верилось. Я нажал на Каравенова, пытаясь вытянуть из него дополнительную информацию по Розовому Конверту, но русский сообщил мало: занимает высокий пост в руководстве и его работа больше касается Америки, чем Британии. Ничего больше Каравенов не знал и знать не мог.
Я снова вернулся к Орчневу. Пошевелив мозгами, русский выдал информацию, позволившую заполнить еще одно пустое место в моем пазле: некоторое время назад Орчнев привлек внимание КГБ, и за ним установили скрытое наблюдение. Совсем недавно он пытался связаться с руководством ЦРУ в Вашингтоне, но некий русский агент, работающий в британском посольстве в Вашингтоне, перехватил письмо, которое было затем по какой-то причине передано в Англию – Розовому Конверту. О чем шла речь в письме, Каравенов не знал. А вот у меня одна мыслишка завелась.