Он задумался о том, будут ли их преследовать пешком, и решил, что скорее всего будут. Гнев, который он видел на лице Эспиносы, можно было утолить только кровью.
Машина задела мраморный бюст и снесла его с надгробия. Каменная голова покатилась по булыжникам, как изуродованный шар для боулинга. Хуану потребовалось припомнить все уроки безопасного вождения, чтобы машина не врезалась в склеп на противоположной стороне.
Он увидел, что проход снова раздваивается, и сдал назад в более широкую ветвь. Почти сразу она сузилась из-за мавзолея, похожего на местную церковь. Хуан проехал вперед и попятился в другой проход. При таком слабом освещении было почти невозможно двигаться по прямой, и они опять зацепили один из декоративных мавзолеев. Хуан молча извинился перед призраком покойного и поехал дальше.
Слева промелькнула более широкая аллея. Поворот направо был таким крутым, что стоил Хуану нескольких попыток и уймы разбитого мрамора и помятого металла. Если они отсюда выберутся, пообещал себе Кабрильо, Корпорация сделает анонимный взнос в пользу кладбища.
Прямо перед машиной из укрытия выскочила промокшая насквозь кошка, знавшая эту территорию гораздо лучше их; уцелевшая фара высветила ее, и Хуан инстинктивно нажал на тормоза. Кошка бросила на него презрительный взгляд и исчезла.
Неожиданно мир побелел. Через несколько секунд глаза Хуана привыкли. Над головой включил прожектор невидимый вертолет, создав в кромешной тьме кладбища оазис дневного света. С высоты раздался усиленный громкоговорителем голос.
Кабрильо не пришлось переводить остальным сказанное. Приказ с полицейской вертушки понятен во всем мире.
– Линк, сделай с ним что-нибудь, ладно?
Франклин опустил окно и направил вверх ствол автомата. Места было недостаточно, чтобы Линкольн высунул из машины свои широкие плечи, поэтому он начал стрелять, не видя цели.
Языки пламени, вылетающие из машины, убедили пилота вертолета сдать назад, как это сделал до него шофер Эспиносы. Прожектор погас, но лишь на мгновение, и теперь светил позади их и с большей высоты.
Проход между могилами резко повернул, но Хуан сумел протиснуться, не остановившись.
Если действия на земле и в воздухе координировали, пилот должен был наводить полицейских на их машину. Хуан продолжал зорко смотреть по сторонам, вытягивая шею то вправо, то влево; мимо мелькали узкие проходы. Он ничего не видел и ехал так быстро, что если бы даже в одном из проходов появился полицейский, тот успел бы сделать всего один выстрел и точно промахнулся бы.
И тут они увидели выход. Проход раздвоился, и машина оказалась на пешеходной дороге, идущей по периметру кладбища вдоль его наружной стены. После тесноты кладбищенских дорожек эта дорога казалась широкой, как шоссе.
И почти сразу у них появился второй выход. При реконструкции кладбищенских ворот убрали часть наружной стены. Брешь закрывала фанера и деревянные стойки. Угол подъезда не позволял хоть сколько-то разогнаться, но Хуан все равно поехал туда.
– Держитесь, – предупредил он во второй раз за пять минут.
Машина ударила преграду передним крылом, полетели щепки, но проехать не удалось. Колеса яростно буксовали на скользком булыжнике, все больше прогибая перегородку, пока давление не достигло некой критической точки. Отважный маленький «мицубиси» пробил преграду и стремительно пересек пустой тротуар, прежде чем Кабрильо врубил полный привод.
Они удрали с кладбища, но не от вертолета, который, несомненно, сообщал по радио их позицию.
– Линда, верни нас к докам.
Она сгорбилась над навигатором, ее пальцы мелькали над экраном.
– Так, на втором перекрестке сверни налево, потом встань в правый ряд, будет новый крутой поворот.
Хуан послушался, но что бы они ни делали, их сопровождал жесткий ореол света с вертолета. В зеркале Хуан увидел, как позади внезапно появились две полицейские машины. Они мчались стрелой, их сирены выли, словно рыдал баньши. Уйти от них было невозможно.
Линк разбил прикладом автомата заднее окно и осыпал полицейских градом резиновых пуль. Копы продолжали приближаться. Либо они поняли по предыдущим перестрелкам, что пули травматические, либо им было все равно.
Головная машина подъехала к ним справа сзади, чтобы ударить и пустить юзом. Хуан сосредоточился на управлении, его руки стремительно перемещались на руле. Линк сменил автомат на пистолет и выпустил всю обойму в пассажирское окно патрульной машины. В ней сидел только водитель, и храбрость ему изменила. Он отстал, чтобы держаться на более почтительном расстоянии.
Кабрильо начал узнавать окружение. Они приближались к докам.
– Марк, покажи Тамаре, как пользоваться запаской.
– Уже, – ответил Мерф.
Хуан по радио спросил:
– Майк, ты на позиции?
– Жду вашего прибытия, – жизнерадостно отозвался Троно.
– Идем под огнем.
Услышав тон Кабрильо, штурман подводной лодки посерьезнел.
– Я готов.
Сзади послышались выстрелы – оглушительный грохот стрельбы из карабина. Пассажир второй машины высунулся из окна и стрелял из личного оружия. Удачный выстрел пробил багажник, пуля вышла из заднего сиденья в облаке поролона. Тамара взвизгнула. Линк и Марк Мерфи лишь переглянулись, и бывший «морской котик» развернулся, чтобы ответить на стрельбу стрельбой.
– Следующий поворот направо, – перекричала Линда свист ветра, гулявшего в машине. – Док.
Хуан повернул так быстро, что машина врезалась в караульное помещение, разбив большое боковое окно. Люди внутри бросились на пол, думая, что на них напали. Две патрульные машины отставали от «мицубиси» на несколько секунд.
– Опустить все окна, – приказал Хуан, ведя машину по проходу между рядами грузовых контейнеров.
Последнее столкновение повредило что-то жизненно важное. Машина раскачивалась на подвеске, как седок на верблюде. Задняя ось, поврежденная ударом и бешеной ездой Кабрильо, лопнула. Ее концы бороздили мостовую и, пересекая рельсы, по которым передвигались большие краны, всякий раз брызгали фонтанами искр. Передние ведущие колеса стойко держались, несмотря на повреждения.
Хуан ласково похлопал по приборной доске.
– Никогда не буду пренебрежительно относиться к японским компактам.
Вдоль причала длиной около тысячи футов до середины тянулась проржавевшая крыша на двутавровых балках. Хуан с грехом пополам провел машину в конец причала. Он не оглянулся, когда Линда тронула его за плечо и передала предмет размером с канистру для воды, но со шлангом и мундштуком. Он сжал мундштук зубами.
Вдавив педаль газа в пол, он заставил машину подлететь к краю причала. Выкрикивать предупреждение не потребовалось. Все видели, что предстоит.
Машина подлетела к краю причала и прыгнула в темноту, носом вниз из-за тяжести двигателя. Подняв тучу белой пены, она ударилась о воду; удар был не сильнее тех, что они уже пережили этой ночью. Так как окна были открыты, а заднее вообще отсутствовало, машина быстро заполнилась ледяной водой.