Включили камеру. Установили.
– Фамилия. Имя. Отчество.
Надо попробовать.
– С кем я говорю?
Особой реакции не последовало. По крайней мере силовой.
– Ты не говоришь, б… Ты отвечаешь на вопросы. Фамилия. Имя. Отчество…
Через какое-то время меня освободили.
Произошло это просто и буднично, точно так же, как меня взяли. За мной пришли, накинули мешок на голову, загрузили в фургон и повезли. Ехали недолго, намного меньше, чем тогда, когда меня везли сюда. Выехали на трассу и почти сразу остановились…
Мелькнула мысль – ну, вот и трындец.
Меня подхватили под руки, выволокли из машины и поставили на ноги. Инсценируют ДТП – и с приветом.
Но никакого ДТП инсценировать не стали, вместо этого сорвали с меня колпак и расстегнули наручники. Неожиданный свет и внезапная свобода словно ударили мне по башке, я пошатнулся, и стоящий рядом боевик поддержал меня.
– Да стой ты.
Проморгавшись, я увидел стоящий впереди «УАЗ Патриот», явно бронированный, и рядом с ним – Мудрого Викинга и еще одного человека, мне незнакомого. Он был в форме и держал короткоствольный автомат, так чтобы не видно было с трассы.
– Иди к ним, – сказал державший меня боевик.
Я повернулся к нему… маска и камуфляж «серый волк», широко известный в узких кругах. Он был на голову выше меня.
– С. а ты ментовская, – сказал я, – еще рассчитаемся…
И побрел к своим…
– Как вы меня нашли?
Викинг отхлебнул дурного южнокорейского кофе в банках, которое продавали везде и всюду.
– Как, как…
Мы сидели в большом, больше напоминающем огромный коттедж ресторане на трассе. Ресторан этот предназначался в основном для дальнобойщиков и был постоянно заполнен, потому что рядом проходила ЦКАД – Центральная кольцевая автодорога Москвы. Последнее место, куда фурам можно проехать, дальше платно…
– Там один пацанчик был, он со мной в Чечне работал. Еще не охренел в атаке. Услышал, что ты говоришь, вышел, позвонил. Спросил – есть ли у нас такой. Дальше – понимаешь.
– Да. Понимаю, – сказал я.
Красивая и смущающаяся девушка принесла нам заказ. Сразу определил: оттуда – почему-то украинцев я выделяю сразу. Много тут теперь таких.
– Чего им надо-то было? – щурясь, спросил Викинг.
– О…ли, – дал универсальный ответ я.
Конечно, во взаимоотношениях с Викингом можно отделаться и так, но вот для себя эту ситуацию надо серьезно обдумать. Прокачать в башке. Меня и в самом деле взяли менты, причем взяли грубо и без видимой причины. Наткнувшись на сопротивление, они не отступят, а будут кружить вокруг, как акулы. И остановить это моими средствами будет невозможно, только лишь разрывать контакт и ложиться на дно. Что невозможно. В ментах, впрочем, как и в любом из нас, присутствует этакая упертость, и если они видят какую-то аномалию, то не отступят, пока не разберутся, в чем дело. Получается, мне первому надо выходить на контакт с ними, чтобы наладить какие-то отношения. Но как? Что я им могу дать?
– Батя… – сказал я, – а ты не знаешь… кто там у этих ментов рулит?
– Ментов… Главный у них – генерал Игнатов. Из шестерки, по командировкам помотался. А что?
– Мужик правильный?
– Ну… в какой-то степени. Как и все.
Как и все означает упертый, дубоватый, любит давить, рассчитывает всегда на быстрый результат, не чужд удовольствиям жизни.
– Выход на него есть?
– Э… птица высокого полета. С тобой он говорить не будет.
– Ну и не надо.
Подключу Серегу. В конце концов, он тоже за что-то бабки должен получать. А Администрация Президента – это как отдел административных органов ЦК раньше. Правильные системы не умирают, они восстанавливаются вновь и вновь.
– Наши там как?
– Ну… нормально. Серого помнишь?
Бригадир у луганчан.
– Да.
– Похоронили.
– Как?
– Снайпер. Похоже, проводник сдал тропу…
– Царствие небесное.
Все – как всегда. СБУ – затрымало проводника… за что-то или просто так. Тот – чтобы его оставили в покое – согласился сдать сепаров, ватников, днарей… названий можно много придумать. Эсбэушники реализовали информацию. Скоро – кто-то из подполья – расправится с проводником… СБУ препятствовать не будет, это даже им выгодно – покажут зверский характер подполья и не надо вывозить информатора на Запад, где им тоже не слишком-то рады. И все – покатится дальше. Потом и мы заманим кого-нибудь в ловушку – как в Астрахани, с чего, в общем-то, все это дерьмо и началось.
– Батя… – неожиданно сам для себя спросил я.
– А?
– А вот если выбирать… закончить так, как есть сейчас… пусть погано закончить, пусть вот так вот, но закончить. Или дальше давить… вот ты бы что выбрал? Только по чесноку.
– По чесноку… – Батя задумался, потом решительно сказал: – Если по чесноку… ты не говори никому, но я бы прикрыл к черту лавочку.
– Почему?
– Да потому… потому что мы уже зверями стали, вот почему, – с горечью в голосе сказал Викинг, – и мы, и они. Жить дальше… не знаю, как жить. Даже не рядом с ними – а просто жить. У нас знаешь, что отчудили?
…
– Несколько пацанов. Все с лагеря. Бежать собирались. Поймали. Куда? В Пакистан. Вы шо – о…ли? Они молчали, потом один выдал… е… бы все это мать… едем в медресе. Прикинемся вахами, примем для вида ислам, пройдем подготовку, потом вернемся. Там пиндосов бьют в хвост и в гриву, а мы тут сидим… с бандерней справиться не можем, а бандерня – ни разу не американцы. Научимся, как воевать, и вернемся… Ты понимаешь? Нет, ты, б…, понимаешь?
Мудрый Викинг горестно покачал седой головой…
Я посмотрел на часы… со времени моего пленения прошло три дня… потеряно три дня. А времени – нет.
Уже на третьем транспортном я свернул. Сел на электричку, доехал до Казанского. В камере хранения взял чемодан, там помимо прочего была одна из карточек. Снял немного денег и тут же с рук купил телефон. А чуть дальше – и куртку. Нырнул в вестибюль «Комсомольской» [15] .
Набрал номер Сереги, тот на сей раз ответил сразу. Делает стойку на бабки.
– Але. Брат, ты? Где был-то?
– Пиво пил. Записывай.
– Ага.
Точно – про бабки думает.
– Генерал Игнатов, МВД. Раньше – был в шестом. Записал?
– Ага. И чего?