Думать как-то иначе просто не получалось. Надя и сама словно видела эти похороны. Нет-нет, Женя правильно сделала! К тому же Женя сама, своими словами и поступками убедила Надю в том, что ей не нужны деньги мужа, что она сбежала с целью найти покой, возможно, начать новую жизнь.
Тело Гольдмана вынесли из купе на носилках и, скорее всего, определили в багажный вагон. Проводница целый час прибиралась в купе, проветривала его, собрала всю постель и унесла. И больше уже туда никого не заселяла.
Надю же, подписавшую свидетельские показания, очень скоро оставили в покое, и весь оставшийся путь до Лазаревского она ехала одна.
Чтобы не думать о том, что произошло в ее жизни и какие ее могут ожидать последствия, Наде проще было думать о Жене.
Как они и договаривались, Женя налегке отправилась в вагон-ресторан и вышла на станции Зимовники, добежала до своего вагона, увидела в окне Надю, но никаких знаков подавать не стала, просто медленно шла вдоль перрона, чтобы не привлекать к себе внимание пассажиров, которые могли бы ее запомнить. Надя же, с трудом опустив тяжелое окно, вытолкала в открывшуюся оконную щель ее сумку и даже увидела, как Женя наклоняется, чтобы ее поднять.
Конечно, все это могло быть неправдой. И Женя могла быть убийцей. В сущности, что она о ней знала? Ничего! Но тогда зачем ей было заходить, знакомиться и рассказывать всю эту историю? Тем более что она сказала чистую правду: Гольдман действительно был ее мужем. К тому же она сама предлагала Наде деньги на сохранение, дала ей нужные адреса и номера телефонов, в частности своих родителей. Нет, не похожа она на авантюристку, на обманщицу и тем более на убийцу.
Думая так о Жене, Надя горько улыбнулась. А Бузыгин? Он что, был похож на убийцу? А ведь убил продавщицу прямо на ее глазах! Легко, словно у нее была не голова, а орех! Значит, для него смерть человека ничего не значит. Он просто добивался своих целей, убивая людей, грабя, избивая и обманывая таких вот дурочек, как она.
Вот только непонятно, зачем он взял ее с собой в поезд? Ведь Надя была настоящим живым свидетелем убийства Ларисы Пономаревой. Преступники обычно в таких случаях убирают свидетелей. Так почему же Виталий не убил ее, а взял с собой? Неужели на самом деле душа его пела рядом с ней, неужели это была любовь? Ведь он был с ней так нежен, такие слова ей говорил, такое золотое будущее рисовал…
Когда-нибудь, и, быть может, уже скоро, она задаст ему этот вопрос. Хотя… И на нее снова нахлынуло странное и теплое, как предчувствие близкого счастья, ощущение нереальности происходящего – в ее сумке лежит почти миллион евро!!! Разве этот подарок со стороны Виталия не является доказательством его любви к ней? К девочке со станции Сенная, с которой он провел всего несколько дней в заснеженном поселке, в чужом доме, украшенном свечами и живыми цветами?! Неужели он такой романтик? А может, все преступники в какой-то мере романтики?
…Надя вышла на станции Лазаревская примерно в десять часов, и солнце, ярким холодным светом заставляющее сверкать слой легкого снега на перроне, крышах домов и даже на все еще зеленых остролистных лапах пальм, заставило ее зажмуриться.
Ну вот он, юг. Даже в январе все равно как-то по-весеннему тепло, уютно, и даже люди одеты не по-зимнему, а в курточках, многие прохожие без головных уборов.
Надя шла легким шагом по направлению к знакомой еще с прошлых лет гостинице «Шторм». Она тоже, подражая местным жителям, не надела берет, и теперь ее волосы, распущенные по плечам, дышащие свежим воздухом, сверкали на солнце красным золотом, заставляя людей оборачиваться.
Она и вспомнить не могла, когда еще чувствовала себя такой свободной и легкой. Голова слегка кружилась, но оно и понятно – за всеми волнениями она забыла поесть, только и делала, что пила чай с лимоном.
Зарегистрировавшись в гостинице по паспорту девушки Милы с ресепшен (за что Надя выложила кругленькую сумму, вложив рулончик в ее теплую ладошку) и получив ключи, она оставила ей же записку с одним-единственным словом, фамилией Гольдман.
– Мила, если меня спросит девушка, Евгения Гольдман, пожалуйста, сообщите мне, я спущусь. Это очень важно.
Сказала, хотя с каждой минутой ей становилось все яснее, что никакой Жени Гольдман она больше не увидит. Женя, как воздушный шарик, наполненный гелием, вырвавшись из рук, взмыл вверх… Такие шарики не возвращаются. Что ж, это ее судьба. У Нади и без нее много проблем.
– Все сделаем, – сказала, сияя от радости, девушка Мила Гуревич. Судя по всему, такие процедуры были неотъемлемой частью гостиничного бизнеса, который предполагал в некоторых особых случаях полную конфиденциальность. Мало ли какие пары приезжают сюда отдохнуть, не всех же надо регистрировать под своими именами. Что же касается вознаграждения, даже поделившись с начальством, Мила не останется внакладе.
Проходя к лифту мимо зеркальной стены, Надя бросила взгляд на свое отражение: обыкновенная девушка в курточке и джинсах, со спортивной сумкой на плече. И кому придет в голову, что она – миллионерша!
Только оставшись в номере, в тишине, совсем одна, она наконец могла расслабиться и отдохнуть.
Набрала в ванну горячей воды, разделась и легла, погрузившись в тепло по самые уши. Закрыла глаза.
Нет, это не с ней происходит. Она не могла так поступить. Как там ее мальчики? Что свекровь и Борис сказали им, где их мама? Уехала и скоро вернется?
А что думают о ней свекровь и муж? Какие строят предположения? Можно только представить себе их разговоры. Да они там сходят с ума… Скорее всего, подняли на уши всю полицию!
Что, что она наделала? Ведь хотела как лучше, и что в итоге получилось? Еще и в криминальную, по мнению полиции, историю с Гольдманами влипла. Засветилась как свидетель… А что, если Женя на самом деле убила мужа, а перед Надей талантливо разыграла сцену, изображая из себя жертву насилия со стороны мужа, дряхлого, дурно пахнущего старика с черными ягодицами?
Когда Надя услышала слабый звук телефона, доносящийся из комнаты, то за несколько мгновений выскочила из ванны и успела схватить его мокрой рукой. Сердце ее билось где-то в желудке.
Кто это может быть? Только Катя… Или?
Но не послушать ее она не могла, мало ли что случилось!
Да, это точно она, решила Надя, хотя видела на дисплее незнакомый номер. Да и откуда ей знать Катин номер, если она с ней ни разу не разговаривала? Однако, учитывая ситуацию, неплохо было бы его выучить наизусть.
Надя ослабевшей от волнения рукой открыла телефон, желая сначала услышать голос звонившего человека.
– Надя?
Точно, это была Катя.
– Да, Катя, это я. Что случилось?
– Где ты?
– Зачем это тебе?
– Надя, пожалуйста, не думай, что я предательница, но я все рассказала Борису…
– Что-о-о??? Что ты сказала?