Далее, мне необходимо позвонить Игорю и осведомиться насчет ссоры Олега с другом Захаровым. Что это еще за субъект такой нарисовался в нашем расследовании? Я набрала номер Игоря. Он ответил практически сразу:
– Да, Татьяна, слушаю тебя!
– Вечер добрый. Скажи, пожалуйста, ты знаешь такого человека – Захарова… к сожалению, не могу назвать имени… Он продал твоему Олегу «девятку»…
– Знаю. Захар Захаров. Да, было дело незадолго до того, как Олег пропал.
– Что можешь рассказать про их ссору?
– Конкретно – немного. Олег купил у Захара машину, не новую, года два ей, что ли… Но состояние хорошее. А вскоре после покупки обнаружил, что машина битая, сказал об этом Захару, мол, что ж ты меня надул? Друг все-таки… Тот на дыбы: да как ты мог подумать?! Я ни сном ни духом… То да се…
– Короче, вернуть часть денег отказался. А что Олег?
– Сказал, что подаст в суд.
– А Захаров?
– Заявил, что пусть, мол, докажут, что машина битая, короче, возвращать деньги отказывался наотрез. Они повздорили…
– А ты говорил, что у твоего брата был неконфликтный характер, – укорила я Игоря. – Значит, кое с кем он все-таки конфликтовал.
– Да он сам особо-то и не ругался, высказал все достаточно спокойно, с достоинством, это Захар полез в бутылку…
– Сильно полез? Грозил Олегу?
– Вот насчет угрозы я не знаю, Олег не говорил… А что, угрожал?
– Говорят, да. Знать бы еще, кто был свидетелем этой их «спокойной» беседы?
– Если хочешь, я разузнаю, – предложил Игорь. – Поспрашиваю у друзей Олега… А ты сама откуда знаешь про конфликт?
– Работа такая… Поспрашивай, Игорь, обязательно поспрашивай, это очень важно.
– Ты же подозревала работников клуба… И я тоже.
– Я должна отрабатывать все версии. Мало ли…
– Ладно… Мы тут с похоронами… Но как освобожусь, сразу все разузнаю и позвоню тебе.
– Хорошо. И… прими мои соболезнования, – я попрощалась с Игорем и положила трубку.
Вечером того же дня я снова сидела в машине (другой, взятой мною опять-таки в прокате) буквально в пятидесяти метрах от ворот дома Эммы Павловны и снова подслушивала разговоры. Вот в начале девятого прикатила хозяйка с Геной и Лариком. «Жучок», поставленный мною в гостиной, передавал их голоса. Сначала разговор был, что называется, ни о чем: о погоде, о природе и французской моде… Но вот Гена, наскоро перекусив, откланялся и ушел к себе в комнату. Мадам Полянская осталась в гостиной наедине с Лариком.
– Как тебе сегодняшний ужин, мой мальчик? – заворковала дамочка сладким голоском.
– Восхитительно, мамочка! Такой нежный кролик, такое ароматное мясо…
– Ароматное мясо? М-м… как это сексуально звучит, ты не находишь?
– Нахожу-у…
– Малыш, а как тебе вино?
– Пьянит.
– Ух, ты мой нежный кролик! Так бы и съела тебя!
– А кто тогда поцелует мамочку в постели?
– Ах ты шалун!.. Кстати, как тебе твой новый ноутбук?
– Потрясно! Нет, правда, мамочка, спасибо еще раз за подарок! Я просто счастлив…
– Ну, вот видишь: мамочка добрая, мамочка делает тебе дорогие подарки.
– Да, сам бы я не купил такой крутой ноутбук.
– Да разве это крутой, Ларик? Вот скоро я тебе сделаю по-настоящему щедрый подарок!
– Да? И какой же?
– А это секрет. До поры до времени. Сам потом увидишь, но одно могу сказать наверняка: тебе он точно понравится!
– Мамочка, ты меня интригуешь.
– Да, я такая: люблю интриговать… Галя! Где у нас там десерт? Что ты тянешь с десертом?.. Что это? Рулет с абрикосовым джемом? Ларик, малыш, ты будешь абрикосовый рулет?
– Буду.
– А еще вина хочешь?
– Я потом скажу, чего я хочу…
– Галя, иди. Свободна, я сказала!.. Видишь, малыш, я ее прогнала! Это чтобы она нам не мешала. Так чего ты хочешь, мой нежный кролик?
– Поцеловать твою ручку… и ножку… и…
– Ха-ха-ха… Шалун! Доедай скорее десерт, пойдем в мою спальню, мамочке не терпится остаться со своим малышом наедине…
В скором времени послышался разговор из спальни Эммы Павловны. Точнее, это был не разговор, а воркование влюбленных голубков, потом охи-вздохи, ахи-махи, стоны и даже жуткий крик оргазма. Да, сильна дамочка, ничего не скажешь! Что называется, седина в голову, а бес – ниже пояса. Впрочем, это ее личное дело, она вольна заниматься сексом с кем хочет. Точнее, чью «любовь» способна оплатить. Мне бы услышать хоть что-нибудь о моем деле.
Но, к сожалению, ничего полезного в этот вечер мне услышать так и не удалось. Влюбленные долго отдыхали после бурного секса, болтали о всякой ерунде, ворковали. Ларик принес из гостиной еще вина и фрукты, и сладкая парочка пировала часов до двух ночи. Когда их воркование, наконец, стихло и в прослушке раздался басистый женский храп, я завела машину и отправилась домой спать.
Утром меня разбудил телефонный звонок, это звонил Евгений. Я к тому времени уже успела встать и посетить ванную.
– Татьяна Иванова? Доброе утро. Надеюсь, я не разбудил вас?
– Ни в коей мере! Я давно на ногах.
– Ну и прекрасно. Я звоню, чтобы сообщить вам: кровь, обнаруженная на парниковой пленке, принадлежит Олегу Кирсанову.
– Почему-то я не сомневалась в этом. Кстати, как это вам так быстро удалось сделать анализ?
– Эксперты по приказу начальства работали буквально ночью: нас с этим делом торопят… А я хочу сказать вам, Татьяна Иванова, спасибо, за находку спасибо.
– Да не за что! Если найду что-то еще, обязательно сообщу вам, обещаю.
– М-м-м… да, да, спасибо.
– Евгений, извините, мне некогда: надо собираться на работу.
– Да, конечно! До свидания!
Я положила трубку и стала одеваться. Через сорок минут я уже подъезжала к дому Эммы Павловны.
Я снова мыла комнаты, пылесосила ковры и думала только об одном: как бы мне заглянуть в подвал? В начале второго Галя позвала меня обедать. Мы с ней сидели за столом, уминали вкуснейшую домашнюю пиццу и пельмени, я пыталась рассказать ей о своем муже, но Галя оставалась равнодушной к моим откровениям: она скучала и даже не скрывала этого. Наконец, я допила свой компот, поблагодарила повариху за обед и отправилась заканчивать уборку дома. Галя принялась мыть посуду. Я спустилась на первый этаж, прислушалась: все было тихо, лишь из кухни едва доносился шум воды, льющейся в раковину, и звяканье тарелок. Я заглянула за лестницу. Да, вот она, дверь, ведущая в подвал. Она была точно такая же, как и все остальные двери дома – деревянная, покрытая лаком, красивая. Только размером чуть меньше и ручка у нее была другой: большая и черная, а не под золото, как на других дверях. Я подошла и подергала за эту ручку. Дверь, разумеется, не поддалась. Я подергала еще: нет, заперто, а дверь даже не качается. Понятно, она более массивная по сравнению с другими дверями в доме, и, думаю, это неспроста! И что же нам теперь делать, Татьяна Александровна? В этот момент я вдруг вспомнила, что советовали мне кости: «Кажется, на вашем пути есть препятствие, но непредвиденная задержка в достижении цели пойдет лишь на пользу. Не следует слишком рваться вперед». Не рваться так не рваться, как скажете. Я вернулась в холл и продолжила мыть его.