– Не волнуйся, Герман. Если Шеперду нужна будет задница для пинка, я подставлю свою, а не твою.
– С именем промах. И почему мне совсем не легче от ваших обещаний?
Я остановился перед въездом на завод и вышел. Прохладный южный ветер мог только радовать после дневного пекла, но я был рад, что взял с собой кожаную куртку. Я закурил сигарету и подошел к широким трехметровым двойным воротам, с замком на цепи, колючей проволокой сверху и колесами внизу.
Ворота были явно новее, чем забор. Можно было предположить, что их установили, когда завод вывели из эксплуатации. С тех пор прошло много лет, но было отчетливо видно, где именно их вмонтировали в забор.
Крупные знаки наглядно демонстрировали, что случится с теми, кто проникнет на территорию. Перспективы были пугающие. На одном из знаков была изображена восточноевропейская овчарка. Пес выглядел смертельно опасным – острый оскал и дикий взгляд. Этот знак меня весьма волновал. В некоторых местах держали собак с удаленными голосовыми связками. Бесшумные сторожа. Легкий шорох – и вы уже на спине, а в горло вам впиваются острейшие клыки.
Я вслушивался в тишину, но не услышал ни лая, ни сопения. Единственным звуком был тихий шепот ветра, гуляющего вокруг крупных построек и сооружений. Он разгонялся в узких пролетах, свистел вдоль километров трубопроводов, издавал негармоничный аккорд, в котором сливались с десяток разнородных нот – высоких и низких. Результат был достаточно жутковатым – настолько, что у меня побежали мурашки по спине.
Ворота были заперты на тяжелую цепь и большой навесной замок. Замок выглядел тяжеловесным и сложным, но я знал, что это все чисто внешний эффект. Внутри была пара маленьких металлических шпилек, которые нужно было просто отодвинуть. Они были не больше пяти миллиметров. Учиться вскрывать замки было одним из моих любимых занятий в Куантико. Замки – загадки, существующие в физическом плане, а не в ментальном. Вот и все отличие. А я обожаю загадки и сложные задачи.
Замок недавно смазывали, и внутренности прекрасно поддавались моим действиям. Мне понадобилось не более тридцати секунд, чтобы его открыть.
Я положил потертый сверток с отмычками во внутренний карман куртки, потянул за цепь и снял ее. Тэйлор взялся за ворота и открыл их на расстояние, достаточное для въезда. Ворота открылись довольно легко, и я подумал, что дело было не в физической силе Тэйлора, а в том, что колеса тоже недавно смазали – одновременно с замком.
Мы вернулись в машину и проехали сквозь ворота. Через сто метров мы наткнулись на шлагбаум и будку охранника. Шлагбаум был поднят, и мы медленно проехали мимо. Я повернул налево и поехал по периметру завода. С моей стороны тянулся забор с цепями, а со стороны Тэйлора высились темные серые сооружения.
– Ищи любые признаки жизни, – сказал я Тэйлору. – Особенно это касается средств передвижения. Мы не на дороге. Игл-Крик – в двадцати километрах на северо-восток, Шривпорт – в двадцати километрах на запад, а прямо посредине – огромная пустая территория. Не думаю, что наш убийца пешком ходит или автостопом передвигается.
– Вы думаете, он сейчас здесь? – Тэйлор говорил почти шепотом, как будто убийца прятался у нас на заднем сиденье и только и ждал возможности всадить нам в спину нож.
– Ну, где-то он есть, если только он не освоил навык перемещения в других измерениях.
– Но почему вы думаете, что он именно здесь?
Вопрос был хороший. Доказательств того, что он здесь, у меня не было. Помимо видео с жертвой и компьютерным счетчиком, никаких доказательств или улик не было. Точка. Убийца действовал крайне осторожно и не оставил нам ничего. Хотя это было не совсем так. Где-то все же было это серое бетонное помещение с запахом обугленного мяса и бензина. У нас не было улик не потому, что их не существовало в природе, а потому, что мы их пока не нашли.
– Почему здесь? – снова спросил Тэйлор.
– Что-то мне подсказывает, что он должен быть здесь.
– Что-то подсказывает? А как же факты и доказательства? Это такие штуки, с ними еще в суд ходят!
– Иногда нужно помножить два на два и получить пять, не забыл? Тебе нужно поверить в это.
Тэйлор покачал головой.
– Вы ведь мне не все рассказываете, да?
– Ну, хорошо, ты прав, – улыбнулся я. – Итак, что нам известно об убийце? Что ему нравятся эффектные ходы. Видео, которое он для нас снял, было продумано до мельчайших мелочей. У него был прописанный сценарий. И место для съемки он искал так, будто бы снимал голливудский блокбастер. Он хотел найти такое место, которое бы передавало его видение.
– Примерно такое место, как этот завод?
– Примерно такое, да, – согласился я. – Сам подумай, Дракула ведь не стал бы довольствоваться грязными автостоянками? Никогда в жизни. Ему нужен большой замок где-нибудь на отвесной скале. И не просто на скале, а в местности, где то и дело гром и грозы.
Тэйлор надел маску мыслителя.
– Над чем задумался?
– Я думал, нет ли еще какого места в округе, которое бы подходило под описание, но пока ничего не приходит в голову.
– Может, есть заброшенные промышленные территории? Старые нефункционирующие церкви? За́мки на скалах?
Тэйлор покачал головой.
– Есть несколько заброшенных мест, но они недостаточно хороши для этого убийцы.
– Если что-нибудь вспомнится, говори, мы их проверим.
– Обязательно. А сейчас что?
– А сейчас мы проверим каждый сантиметр этого завода и будем искать машину. Когда найдем машину, тогда найдем и убийцу. А если мы найдем его своевременно, то сможем спасти кого-нибудь от смерти в огне.
Объехав территорию по периметру, через десять минут мы вернулись к будке охранника. Я плавно нажал на тормоз, и машина остановилась. Ни машины, ни собак, ни единого признака жизни.
– Куда теперь? – спросил Тэйлор.
– Теперь попробуем прочесать территорию. Будка – место старта. Будем двигаться с запада на восток. Если ничего не найдем, обратно пойдем с востока на запад.
Почти полтора часа мы ездили туда-сюда и пытались рассмотреть каждый метр территории. Мы проверили все помещения, в которых можно было бы спрятать машину. Все постройки были неодинаковыми по размеру. В одних поместился бы небольшой самолет, но были и такие, куда и стол влез бы с трудом. Некоторые здания стояли так близко друг к другу, что между ними было не протиснуться, а какие-то были разделены расстояниями с футбольное поле.
И дороги, по которым мы передвигались, тоже были разные – широкие, узкие, тупиковые. Единственное, что их объединяло, – они были такие же пустынные, как и Морроу-стрит. Не было ни машин, ни других признаков жизни.
Я остановился около будки.
– Мы могли пропустить нужный поворот в темноте, – сказал я.