– Я был там, и мне тоже показалось, что ничего не случилось.

– Я так не думаю. В комнате было пятьдесят человек, но для убийцы был важен лишь один. Вы. Показ прошел идеально, даже места расставлены так, как он хотел. У вас было лучшее место во всем зале.

– Но ничего не случилось.

– Вот именно. Ничего не случилось. Провал. Все предвкушали кровь, хотя никто и не хотел нового убийства. С учетом Сэма Гэллоуэя за последний век в округе Дейтон произошло двадцать одно убийство, и никто не хотел, чтобы это число выросло. Сто лет назад к убийствам относились гораздо проще. Искали более-менее вероятного подозреваемого, формально следовали судебным процедурам и вешали его без отлагательств. Сейчас же убийство – это огромная работа. Это процессуальные процедуры, куча бумаг и протоколов. Проходят месяцы, прежде чем дело попадает в суд, а иногда и годы. А потом, когда злодея наконец осуждают, он еще сидит в тюрьме лет двадцать, прежде чем у штата доходят руки его казнить.

– Что вы хотите сказать?

– Никому не выгодны убийства, особенно копам.

Джаспер покачал головой с озадаченным выражением лица.

– Я вас не понимаю.

– После того, как обратный отсчет дошел до нуля и все поняли, что ничего не будет, все испытали огромное облегчение. Оно захлестнуло весь зал. Люди смеялись, шутили, вели себя так, как будто гуляли на вечеринке. И у вас было такое же настроение. Когда мы встретились с вами на пороге участка, вы готовы были в пляс пуститься.

– Конечно, я был очень рад, что больше никого не убили.

– Конечно, вы были рады, но, с другой стороны, вы же мэр. Вы должны быть над всем этим, но вы вели себя точно так же, как любой из тех мальчишек.

– Вы слишком много внимания этому уделяете.

– Разве? Произошедшее вы воспринимали лично и поэтому-то и вели себя так живо. Если бы это происшествие не затрагивало вас лично, вы вели бы себя иначе. Вы были бы отстранены и более хладнокровны. Вы не стали бы участвовать в этой вечеринке. Ведь вы здесь большой человек, самый богатый человек в городе. Вы не один из них. Так что же, по вашему мнению, должно было случиться, когда счетчик дойдет до нуля?

Мы смотрели друг на друга, не видя больше ничего. Комната сжалась в размерах так, что, кроме нас двоих, в нее не помещалось больше ничего. Фантастический вид на озеро потерял свою важность. Даже Ханны больше не существовало.

– Вы ведь прекрасно знали, что произойдет, да? И все случилось ровно так, как вы ожидали. Поэтому вы и были так рады. Вы решили, что переиграли убийцу. Что происходило тогда для вас, Джаспер?

63

Джаспер устремил взгляд в сторону озера и надолго замолчал. Наш разговор зашел в тупик, и дальше было три варианта: либо Джаспер расскажет всю правду, либо выдаст усеченную версию правды, либо начнет звать адвокатов и охранников. Я снова вспомнил о Ханне, которая тихо сидела рядом.

– Это все только догадки, – наконец сказал Джаспер.

– Да, догадки, но, судя по вашей реакции, я не так далек от истины. Что-то я знаю наверняка. Что-то я только думаю, что знаю наверняка. А между этими двумя категориями – множество предположений и гипотез.

Джаспер повернулся ко мне. Сейчас он выглядел намного старше, чем вчера.

– Хорошо. Начнем с того, что вы знаете наверняка.

– Ключ к разгадке – Сэм Гэллоуэй. Он им являлся с самого начала.

Джаспер снова поморщился при упоминании имени Сэма. Эта мимическая реакция была столь мимолетна и незаметна, словно через его нервную систему пропускали слабый электрический заряд. Он старался не обращать на него внимания, но не мог полностью контролировать мимику. Если бы мы играли в покер и если бы ставки не были столь высоки, он бы смог. Он прекрасно контролировал себя.

– Вы мне сказали, что Сэм был вам как сын.

Я внимательно смотрел на него и увидел очередное подергивание. Мне приходилось думать здесь и сейчас, прокладывая с помощью этих мимических движений свой путь к правде. Внезапно большая область пазла сложилась в картинку. Она получалась настолько идеальной, что должна была подтвердиться.

– Сэм не был вам как сын, он и был вашим сыном, так?

Джаспер как будто бы увеличился в размерах. Сначала я подумал, что он будет отрицать это и негодовать, но неожиданно он сдулся и снова стал собой. Он закрыл лицо руками и сделал глубокий и длинный выдох. Когда он отнял руки от лица, он больше не выглядел большим человеком, он превратился в обычного родителя, чьего ребенка жестоко убили. Он был совершенно один в бесконечной вселенной, без единого шанса вернуться домой, потому что того места, которое он называл домом, больше не существовало.

– Да, Сэм мой сын, – тихо подтвердил он.

Я кивнул, как будто бы это все объясняло. Но это было не так. Да, это многое объясняло, но не все. Например, сразу становилось ясно, как адвокат в таком маленьком городе мог позволить себе такой роскошный образ жизни. То есть сам он позволить его себе не мог. Его обеспечивал Джаспер. И, в свою очередь, это объясняло, почему Барбара так решительно защищала секрет Сэма. Она очень хотела продолжать вести этот образ жизни.

– И убийца целился не в Сэма, – продолжил я. – Сэм был убит, чтобы насолить вам. Если бы он не был вашим сыном, то сейчас он был бы жив, продолжая жить своей воображаемой счастливой семейной жизнью. Дом у него был бы поменьше, но все равно это был бы дом в «МакАртур-Хайтс», машина была бы попроще, но зато он был бы жив.

Я перевел взгляд на озеро, пытаясь разобраться с остальными кусочками пазла. Они то собирались в картинку, то распадались – в голове было постоянное движение. Что-то сходилось, а что-то никак не удавалось соединить вместе. Иногда я слишком сильно приближался и видел только расплывчатые углы и очертания.

– Поэтому вчера вечером вы не отпускали от себя Клейтона. Вы потеряли одного сына и боялись потерять еще одного.

Джаспер кивнул.

– Когда я увидел счетчик, я понял, что следующей мишенью будет Клейтон. У него нет детей. Сейчас он последний из Морганов. Если он умрет, род прервется. Любой, кто меня знает, понимает, что это станет очень тяжелым ударом. Я многие годы пытаюсь заставить его завести детей, но он все время говорит, что сейчас не время. Никак это чертово время не придет!

– И вы решили, что вам с сыном безопаснее всего в тот момент, когда счетчик дойдет до нуля, будет находиться в зале, заполненном полицейскими. И поэтому вы были уверены, что ничего не случится.

– Не буду отрицать. Я хочу защищать свою семью. Разве это преступление?

– Где сейчас Клейтон?

– В доме. Он здесь со вчерашнего вечера, он и его жена. Я удвоил охрану. Здесь мы в безопасности.

– Хорошо, теперь давайте о мотиве. Это месть или деньги?

Джаспер опять передернулся, не в силах скрыть новый разряд по нервной системе.