Остальные канистры ничем не отличались, будучи опорожненными, от своей товарки.
Острый запах бензина, вылитого на решетку, быстро распространился в морозном воздухе, щекоча ноздри.
Сержант, не снимая перчатки, осторожно оторвал один пакетик от стенки — сделал он это легко, без всяких усилий, — с торжеством поднес к носу водителя:
— А это что?
Тот сделал большие глаза:
— Первый раз вижу.
— Знаешь, чем это пахнет?
— Знаю. Бензином.
— Это пахнет преступлением.
— Не понимаю.
— В фильтрационном лагере поймешь.
Второй дежурный спросил:
— Что в пакете?
— Понятия не имею. По-моему, там порошок какой-то.
— Какой?
— Может, стиральный?
— А если я заставлю тебя сейчас сожрать его? Вместе с пакетом? — поинтересовался сержант.
— Ваша власть. У меня вы бы и не то сожрали, — видимо, водитель решил, что уже все равно.
Крепкий подзатыльник вернул его к суровой действительности.
— Чьи пакеты?
— Не знаю.
— Как они попали в твою машину?
— Сосед из аула попросил подбросить канистры.
— Куда?
— В Грозный.
— Хорошо. Можешь показать нам этого человека?
— Нет.
— Почему?
— Я его не знаю.
— В твоем ауле живет и не знаешь?
— Он приезжий.
— Неважно. Покажешь нам его.
— Его уже нет.
— Куда же он делся?
— Уехал.
— Пусть так, Магомед, — согласился сержант, посмотрев в паспорте имя водителя. — А кому ты должен был передать канистры в Грозном? Имя, адрес?
— Не знаю.
— Станешь врать, будет хуже.
— Гражданин начальник, ну откуда мне знать его имя? — в голосе водителя послышались просительные нотки.
— Как же ты передашь товар?
— Он сам должен подойти ко мне.
— Где?
— В Грозном, я же сказал.
— В каком месте?
— На площади.
— Какой?
— Перед президентским дворцом.
Каждое слово из водителя приходилось вытаскивать клещами, но дежурные понимали, что овчинка стоит выделки: отследить цепочку, по которой передавались наркотики, было заветным желанием и мечтой каждого капэпэшника.
В том, что в пакетах наркотики, не сомневался никто.
— Поедем в Грозный вместе, мы хотим поговорить с этим человеком, — предложил сержант.
— Поедем, почему не поехать? — охотно согласился водитель, впрочем, ему ничего другого и не оставалось. — Тем более, без бензина мы сами теперь далеко не уедем. Только, боюсь, вы зря прокатитесь.
— Это почему?
— А вдруг тот человек не подойдет?
«Да этого наркокурьера на кривой не объедешь, — подумал генерал Матейченков. — Хитер, как дюжина лисиц». Он решил пока не вмешиваться в ситуацию, проследив ее развитие до конца.
— Поведешь себя правильно, перестанешь дурака валять — отпустим тебя, еще и денег дадим тебе и твоей даме, — сказал первый сержант, взвешивая в руке изъятый пакетик.
— И никто ничего не узнает, — добавил второй. — Только помоги нам, Магомед.
— Хорошо.
— Что в пакете?
— Вам же сказали — там стиральный порошок, — вдруг на чистейшем русском языке произнесла женщина в черном платке.
«И возговорила Валаамова ослица человечьим голосом», — подумал генерал Матейченков.
— Так ты по-русски знаешь? — удивился сержант. — Что же молчишь все время, как телеграфный столб?
Женщина отвернулась.
Девушка-сержант взяла из рук напарника пакетик, внимательно осмотрела, надкусила крепкими зубами. Понюхала содержимое, взяла немного порошка на язык, подержала некоторое время и выплюнула на снег. Лицо ее на мгновение сморщилось.
— Тьфу, гадость!
— Я же вам говорила, солдаты, что мы везем стиральный порошок, а вы мне не верите, — величественно произнесла чеченка.
— Этот стиральный порошок называется героин, — продолжала девушка, — причем высокой степени очистки. — Здесь, в Чечне, по-моему, такой не делают. Думаю, он турецкого производства. Или афганского.
Дежурные собрали пакетики в целлофановый мешок.
— Целое богатство, — заметил первый сержант, прикидывая его на вес. — Как думаешь, на сколько потянет?
Девушка пожала плечами:
— Не по моей части. Начальство разберется.
— Надо доложить по рации.
— Не спеши.
— А что?
— Сначала этих как следует обыщем.
— Ступайте оба в караулку! — произнес сержант и указал задержанным рукой на дверь.
— Будьте вы все прокляты, — без всякого выражения произнесла чеченка, первой ступив на крыльцо.
Ее досматривала за перегородкой девушка-сержант, водителем занимались оба дежурных. Тщательный личный досмотр увеличил число изъятых наркотиков, а также их ассортимент. Стало ясно, что эта парочка — серьезные наркокурьеры, и работа с ними по выявлению всей цепочки должна быть перспективной.
Затем старший наряда попытался связаться по рации со своим начальством, это удалось ему только после четвертой попытки, а генерал Матейченков смог воочию убедиться, как неважно работает устаревшая техника связи, на которую ему жаловался сержант при недавнем разговоре.
Бесконечные помехи и атмосферные хрипы то и дело вклинивались в разговор.
— Чтоб ты всю жизнь так хрипел! — в сердцах произнес сержант, когда очередная помеха прервала реплику начальства.
Сразу после КПП генерал Матейченков направился в штаб объединенной группировки федеральных войск. Кроме неотложных боевых задач, у него назрел еще один важный разговор, который также не терпел отлагательства.
После того как был обсужден тактический план ближайшей операции по перехвату группы боевиков, которую вертолетчики обнаружили в горах, Матейченков сказал:
— Я только что объехал Шелковской и Наурский районы.
Начштаба насторожился:
— И что?
— Проверял работу КПП.
— Есть неполадки?
— Есть.
— Я слушаю, Иван Иванович, — начальник штаба с готовностью взял ручку, пододвинул чистый лист бумаги. — Контролируют слабо? Пропускают, кого попало? Давно хотел до них добраться, только руки не доходят.