– Я чуть-чуть вперед, а то Лидарх застоялся.
Лейс кивнул паре своих людей, и те сорвались вслед за графиней. Ничего. За городом можно немного погонять. Да и Лилиан все понимает. От охраны уходить не станет. Мало ли что, мало ли как…
Золотой конь почти летел над дорогой. Всадница словно составляла с ним одно целое. Алисия любовалась.
Почти нереально. Невероятно красиво.
Коса женщины растрепалась, и золотые волосы стелились по ветру. И куда смотрел Джес?
Как он вообще мог не разглядеть свою жену?
Алисия терялась в догадках. Джес не был дураком. Да, капризный, да избалованный мальчишка, но не дурак ведь! А чтобы не увидеть такое в женщине… Сопляк самонадеянный.
Алисия наморщила нос.
А ведь Лиля умна. И надо контролировать свое поведение. Расслабилась за долгие годы, привыкла. А графиня Иртон смотрит. И видит равнодушие за ее словами о любви к дочери.
Хотя…
Лилиан Иртон умна. Даже если она дойдет до правильных выводов, она промолчит. Алисия никогда об этом не узнает. Жить-то Лилиан хочется. А Эдоард за такое не пощадит.
Интересно, как там Амалия?
Алисия покосилась в окно. Карету взяли только ради нее. Вся остальная свита ехала верхом. Даже седобородый старик, которого Лиля рекомендовала как одного из лучших лекарей Ханганата, предпочел коня.
Может, и ей надо было?
Лоран Ивельен потягивал вино.
С Амалией что-то было не так. И сильно не так. Повитуха становилась все мрачнее. И пару раз уже буркнула, что надо бы думать, как бы не пришлось выбирать между матерью и ребенком.
Хорошо хоть детей отослали на верховую прогулку, как только началось. А если что – пусть ночуют в городском доме.
Питер был весь бледно-зеленый. А если бы его пустили, и вовсе бы в комнату к жене пролез.
М-да…
Амалию он любит беззаветно. И это еще мягко сказано. Питер жил, дышал, любил только потому, что рядом была она. И Лоран сильно опасался потерять и сына, если… А еще по старой привычке ожидал всего самого худшего.
Чего он не ожидал, так это блеяния слуги:
– Ее сиятельство графиня Иртон, ее сиятельство вдовствующая графиня Иртон.
И золотого вихря, ворвавшегося в комнату.
Лилиан невольно оттягивала на себя внимание.
Среди подарков Али был и отрез желтого шелка. Яркого, живого… И Лиля не удержалась, сделала себе рубашку. Коричневая юбка-брюки и коричневый жилет с золотым шитьем, рассыпанные по бархату пряди золотых волос – как ни скалывай, как ни связывай, но при скачке все равно растреплются.
Все остальные на ее фоне смотрелись бледно.
Лоран и сам не заметил, как оказался на ногах.
– Ваше сиятельство…
– Ваша светлость!.. – Лоран только сейчас заметил Алисию. Как всегда строгую, чопорную, в простом зеленом платье с роскошной кружевной шалью, за которую ему бы пришлось месячный доход отдать. Интересно, откуда такая роскошь? Надо бы выяснить. – Позвольте представить вам мою невестку. Ее сиятельство графиня Лилиан Иртон.
Лиля чуть поклонилась. Едва-едва, в той мере, которая допустима. Родственное приветствие с нотками дружеского расположения.
«Перед родственниками можно не кланяться. Так, слегка, госпожа. Наклоните голову… замечательно».
Спасибо, Лонс.
– Мне… – Лоран аж заикаться начал. Вот чего он не ожидал, так это златовласой красавицы в своей гостиной. – Я счастлив приветствовать ваше сиятельство в моем скромном поместье.
Красавица чуть улыбнулась. Зеленые глаза вспыхнули смешливыми искрами.
«Она понимает, какое впечатление производит, – мелькнула мысль у Лорана, – и вовсю этим пользуется!»
Он не ошибся.
Лиля и знала, и понимала, и пользовалась без зазрения совести.
– Я тоже счастлива быть здесь, тем более по такому радостному поводу. Вас уже можно поздравить?
Лоран помрачнел. Но прежде, чем он успел что-либо сказать…
Повитуха вошла без стука.
– Ваша светлость, герцогиня теряет силы. Еще немного, и нам придется выбирать между матерью и ребенком. Если не случится чуда.
Лиля даже не шевельнулась, но по комнате повеяло чем-то таким…
– Со мной лучший лекарь Ханганата Тахир Джиаман дин Дашшар. Ваша светлость, с вашего позволения…
– Да-да! – Питер вмешался так резко, что даже Алисия вздрогнула. – Прошу вас, графиня. Может быть, ваш лекарь…
– Тахир! Джейми!
Лоран вздрогнул. Оказывается, вслед за графинями в зал набилась еще толпа народу. И сейчас от этой толпы отделились двое. Один – сопливый еще мальчишка с растрепанными светлыми вихрами. Второй – седобородый старик в традиционных одеяниях Ханганата.
– Ваше сиятельство, – поклонился старик. – Я готов следовать за вами.
– Тогда… Ваша светлость, позовите слуг!
Лоран, ничего не понимая, хлопнул в ладоши.
– Джим!
Слуга появился через секунду. И был тут же взят в оборот:
– На кухне есть горячая вода?
– Д-да… ваше сиятельство.
– Проводи нас туда.
– Н-но…
– Нам надо вымыть руки с дороги и умыться, – пояснила Лиля. – И надо нагреть как можно больше воды.
На тему гигиены она не обольщалась. Попахивало от герцога весьма выразительно.
На кухне на Лилю смотрели в полном шоке. Но благородная графиня может чудить, как ей угодно. Кому-то что-то не нравится?
Та-ак…
– Ваше сиятельство, – Тахир едва шептал, – я почти не принимал роды.
– А гарем?
– Взгляд на жен Хангана карался смертью. Мне могли показать, что болит и как – на кукле. И можно было говорить с женщинами из-за занавесей.
Лиля только присвистнула. Ну не фига себе! И они еще живут при таком уровне медицины?
– Я тоже роды принимал еще в Альтвере, – подключился Джейми.
Лиля вздохнула. Она сильно подозревала, что по сравнению с местными повитухами она – светило медицины.
От повитухи… попахивало. А под ногтями у нее можно было сажать картошку. В три ряда.
Слуги с опаской переглядывались, пока женщина и двое мужчин тщательно промывали руки, протирали лица, Лиля скрепила непослушные волосы и убрала их под жилет.
Белые накидки у них с собой тоже были. Только накинут они их в комнате. Чтобы народ не шокировать.
Ну, вот и дверь…
Амалия лежала неподвижно. Боль туманила разум. Поэтому, когда над ней склонилось нежное женское лицо, она сначала подумала, что это бред. К тому же настой, который давала ей повитуха, чтобы приглушить боли, тоже бил по мозгам.