Визит Валета оказался для Лося полной неожиданностью. Он как раз занимался тем, что, сидя за импровизированным столом в кирпичной развалюшке, допивал, причмокивая, пиво из большой пол-литровой кружки, при этом то и дело, прикладываясь к аппетитной спинке вяленого леща. За столом, уставленным пустыми и еще полными бутылками из-под чешского пива, расселась и вся его братва.
— Славик, — тихим голосом позвал Валет, заходя в донельзя захламленное помещение, где пировала молодежь. — Ты, что же, уже меня в упор не видишь?..
— А ты что, голая краля из кордебалета, чтобы на тебя пялиться? — нахально хохотнул Лось. — Смотрите, братки! К нам пожаловал дядя Валет, собственной фигурой. Ну-ка, освободите место Хозяину, чтобы он не устал стоять…
— А ведь я с тобой, Славик, за один стол не сяду, — держа руки в карманах плаща, так же негромко проговорил Валет.
— Это почему же такая ко мне немилость, ваше степенство? — дурашливо раскланиваясь, осведомился Лось.
— Просто ты забыл все, что я для тебя сделал, и продался, как последняя сука, черным. Только и всего…
Славик пожевал губами, обдумывая, как получше ответить Хозяину, но так ничего и не придумал.
— Дружище! — неожиданно заорал один из ближайших корешей Лося по кличке Драченый, который, видимо, уже здорово налакался «ерша». — Валет один на разборки приперся, гадом буду! Замочить его, суку! Делов-то! На раз!..
Драченый, вскочив с места, выхватил из-за ремня ТТ и навел его на Хозяина. Правда, выстрелить он не успел, его прошила очередь из пистолета-пулемета, выпущенная Барином прямо через незастекленное окно. Взвыв от боли, Драченый закрутился на месте, расшвыривая бутылки и кружки со стола, а потом, еще несколько раз дернувшись, застыл на месте, сунувшись мордой в тарелку с очистками от рыбы и креветок.
— Они его пришили! — по-бабьи тонким голосом завизжал Лось. — Они нас всех порешат!
— Нет, — усмехнулся Валет, — сегодня сдохнут только те, кто нарушает наш конституционный порядок!
Сказав это, он ткнул пальцем в сторону Лося и тот тут же, получив свою порцию пуль в грудь из соседнего окна, как-то странно зевнул и рухнул под стол мертвым.
— Остальные могут получить прощение, если, конечно, сумеют доказать свою лояльность… — начал было объяснять Валет жавшимся друг к другу совсем еще молодым пацанам, но его перебила новая очередь со стороны все того же Барина. На этот раз пули настигли бритоголового здоровяка, который тихой сапой попытался достать свой дамский браунинг из-за отворота ботинка, где его хранил, и пустить его в дело.
— Раз, два, три, — посчитал Валет, загибая пальцы левой руки. — Трое! На тот свет пока, прямо без пересадки, отправилось только трое. Хватит, как вы думаете? — вежливо обратился он к позеленевшим от страха мальчишкам, у которых даже и мысли не возникло оказать сопротивление.
— У меня для вас есть кое-какая информация, — тихо произнес один из пятерки по кличке Мокрый, кланяясь, словно японский болванчик.
— Послушаем. Вон отсюда все, кроме Мокрого! — приказал Хозяин.
— К «арам» приехали долгожданные гости, — задыхаясь от усердия, проговорил Мокрый. — Это «ишаки». Они из Душанбе. И прибыли не с пустыми руками. У них партия «стволов» для черных. Лось должен был завтра встретиться с Бабаяном и вместе с ним устроить для «ишаков» хороший стол в одном злачном месте. Туда же соберутся еще несколько черных и пять-шесть шустрых девочек…
— Место и время? — коротко спросил Валет, при этом злобно сжав губы в тонкую полоску.
— Они соберутся в сауне в Южном порту. Там еще плавучий ресторан на бывшем пассажирском судне устроили… Ровно в двадцать два ноль-ноль. Я слышал, как Лось и Драченый сговоривались с Бабаяном…
— Я тебе верю, сынок! И смотри, если хоть что-то ты мне соврал, то я из тебя шашлык сделаю. Можешь мне поверить!
Обычно «мусор» на предприятие Рафаэля привозил Васька Буерак. Вот и на этот раз он сам сидел за рулем «газели», когда машина, миновав проходную, въехала на заводской дворик, где его уже поджидали двое рабочих-бетонщиков из ночной смены.
— Выгружайте, хлопцы! — распорядился Буерак, показывая на кузов, задернутый брезентовым тентом. — А я должен повидать Рафаэля. Он на месте?
— Тю на тебя! Да где ж ему еще быть? — ответил один из рабочих, причем Буерак сразу определил по его акценту, что тот — гастарбайтер с Украины.
Когда Буерак вошел в кабинет начальника цеха, тот говорил по телефону, сделав знак Ваське, чтобы тот немного обождал.
— …Ничего страшного, Машка! — продолжал начатый ранее разговор Рафаэль. — Ты говоришь, он сегодня звонил? Повтори еще раз все то, что он сказал… Спросил, почему семья не подала заявление о насилии? А ты что ответила? Правильно! Всякий мент еще в душу лезть будет! Так и надо! В конце концов, жалко юношей. Им ведь в армию идти… Все правильно сказала, молодчина! Что еще он спросил? Не знаем ли мы, куда подевался бывший одноклассник Кариночки по фамилии Добудько? А кто это такой? Мы его знать не знаем… Ты так и ответила милицейскому следователю? Хорошо! Все правильно сказала, говорю! А, черт! Плохо слышно… Связь ни к черту! Что еще он сказал? Будет возбуждено уголовное дело по факту изнасилования?.. И передано в прокуратуру? Но мы же… Ах, так… Ладно, я со всем этим сам разберусь, не волнуйся. Да. Ты лучше готовь Кариночку к отъезду, как доктор прописал. Ну, все, это уже не телефонный разговор. Да, я задержусь. У меня опять ночная смена. До утра, дорогая!
Рафаэль положил трубку на аппарат и некоторое время о чем-то размышлял, не обращая внимания на вошедшего. Васька же, подсмотревший в прошлый раз то, где находился засекреченный бар, вертелся возле шкафа, пуская в потолок дым от длинной черной сигареты.
— Чего тебе? — наконец повернул голову в сторону Буерака Рафаэль. — Выпить хочешь, что ли?
— Неплохо бы… — облизнулся Буерак.
— Так ты же за рулем, — напомнил Рафаэль, поднимаясь с места.
— Да я много не буду. Так, слегка понюхать…
— И что именно будешь «нюхать»? — съязвил Рафаэль.
— А что есть в меню?
— Сам выбирай! — махнул рукой Рафаэль, у которого не было сейчас настроя говорить даже с таким человеком, как Замполит, являвшимся правой рукой самого Валета. Он нажал на какую-то потайную кнопку за шкафом и тот раскрылся, словно лепестки тюльпана, радуя глаз множеством бутылок с разными этикетками.
— Ух ты, мать моя женщина! — восхищенно причмокнул Буерак. — Прям как в кино!.. Можно, я вот из этой малость лизну, из граненой?
— Это «финка», — пояснил Рафаэль, доставая бутыль с полки, откупоривая и наливая из нее в рюмку Замполита.
— В каком смысле? — не понял Буерак.
— В том смысле, что это финская водка. Чистейшая, как слеза!
— Выпью! За ваше!.. — сказал он, принимая рюмку из рук Рафаэля.