— Давно все ясно, командир! — выкрикнул один из боевиков, одетый в камуфляжную форму. — Сто раз уже все обговорили… Лучше скажи, когда «стволы» с «маслятами» выдавать будут?
— «Стволы» получите на месте. Замполит все знает. Еще вопросы есть? Нет? Тогда вперед, соколики! Поехали! И помните, что от этой операции зависит очень многое. На карту поставлен наш престиж! Или мы берем все под свой контроль, или… — артистично произнес Валет, усиленно жестикулируя, чем напомнил в этот момент кое-кому из своих братков нацистского фюрера. — Или черные станут тут полновластными хозяевами! — закончил он. — Я все сказал, а вы все слышали! А теперь — по машинам!
Мокрый, поднимаясь по шаткому трапу на борт в прошлом пассажирского судна, на котором теперь разместился ресторан, чувствовал себя почти покойником. Сверху, с палубы, его пристально изучали беспощадные глаза двух охранников с черными бородами и устрашающими рожами. Причем под их дубленками угадывались очертания спрятанного оружия.
— Э? Ты зачем сюда пришел? — спросил один из охранников. — Тебе разве в детстве не научили, что без спросу в ресторан ходить нельзя?
— Я от Лося! — поперхнувшись собственной слюной от волнения, крикнул Мокрый. — Нас пригласил Аветис Бабаян!
— А почему ты без Лося пришел? Где Лось?
— Там, в машине! Видите, возле причала?
— Вижу, да! Хорошо вижу, не слепой! Иди, сходи за Лосем! Аветис предупредил, я знаю! — успокоенно сделал разрешающий жест охранник, стоявший справа от трапа.
— Я сейчас за ним схожу! — снова прокричал Мокрый.
— Ходи, давай, если можешь… — крикнул второй охранник, отогревая замерзшие руки собственным дыханием.
Мокрый вернулся на причал и свистнул, сделав рукой приглашающий жест. Тут же из БМВ, стоявшего неподалеку, вылез Валет и два его охранника. Впрочем, Валета сейчас трудно было узнать, поскольку он осмотрительно переоделся в точно такую же одежду, какую обычно предпочитал носить Лось. Больше того, Валет даже нацепил на себя парик с длинными волосами и приклеил себе на подбородок небольшую растрепанную бороденку. Теперь его трудно было отличить от Лося. Вот только рост выдавал его — Лось был пониже и плечи имел не такие широкие, как Валет. Впрочем, это уже было не столь важно, ведь вечерняя темнота должна была скрыть некоторую непохожесть того, кто пытался выдать себя за совсем другого человека.
Мокрый дождался, когда Валет в одежде Лося поравнялся с ним и первым шагнул на трап. За ним на палубу поднялась и остальная троица.
Пока вновь прибывшие поднимались на судно, стоявшее на приколе, охранники успели вызвать по рации своего начальника. Это был коренастый человек лет пятидесяти с белой, как лунь, головой и такой же бородкой.
— А! Мокрый, да? — приветливо осклабился седобородый. — О! И сам господин Славик здесь. Тогда полный порядок! Оставьте своих «шестерок» вместе с нашими охранниками и пошли со мной. Вас ждут…
Валет, незаметно подмигнув своим боевикам, пошел следом за седобородым. За ними неохотно потянулся и Мокрый.
— Люди гуляют, да! Отдыхают! А мы тут мерзнуть должны… — недовольно пробурчал один из охранников, намериваясь вызвать на разговор тех двоих, что только что поднялись на борт бывшего пассажирского лайнера, но его затея не удалась. Те, что прибыли, словно в рот воды набрали, подойдя к перилам и облокотившись на них. — Гордые какие!.. — попытался было возмутиться замерзший охранник, но тут же остолбенел, увидев, что в руках одного из неразговорчивых русских появился пистолет с глушителем…
Четырех прозвучавших выстрелов, два из которых были контрольными, никто из остальных охранников плавучего ресторана так и не услышал.
Седобородый начальник охраны тем временем провел Валета и Мокрого к небольшой каюте, находившейся рядом с залом ресторана, из которого раздавались звуки развеселой музыки, открыл дверь и посторонился, приглашая пройти гостей вперед. При этом его взгляд задержался на лице нового гостя, который поспешил отвернуться.
— Постой!.. — вырвалось у седобородого. — Что это ты так постарел, дорогой? Совсем плохо выглядишь! Ай-яй-яй! Меньше работать надо, больше отдыхать!
Валет дернулся было за оружием, но вовремя удержался, поскольку стрелять было еще рановато.
— Положите «пушки-игрушки» в этот ящик, — предложил седобородый, отодвигая ящик письменного стола. — Не хочу, чтобы были неприятности…
Валет и Мокрый, не говоря ни слова, вынули свои пистолеты и положили их в указанное место.
— Это все? — поинтересовался седобородый, указывая взглядом на топорщившийся сбоку плащ у Мокрого.
— А? Это?.. — скривил губы в усмешке Мокрый. — Я про них совсем забыл!.. — с этими словами он распахнул полу плаща и, сняв с ремня две гранаты-лимонки, отправил их в тот же ящик.
— Пальто тоже здесь снимайте! — распорядился начальник охраны. — И пошли в зал, а то Аветис вас уже заждался… Вместе будем отдыхать, как и договаривались!
Пока Валет и Мокрый любезничали с седобородым, на верхней палубе плавучего ресторана происходили следующие события. Как только двое бородатых охранников были ликвидированы, их убийцы дали сигнал остальным боевикам, что проход на судно свободен. И тут же на причале показалось человек десять вооруженных людей, которые один за другим стали быстро подниматься на палубу. Затем, оказавшись на ней, они по двое разбежались в разные стороны, держа оружие наготове.
Те же боевики, что сняли охрану у трапа, сразу переместились на противоположную сторону бывшего лайнера, к которому уже причаливал прогулочный речной «трамвайчик». На его борту находилось еще с десяток боевиков, которыми руководил Васька Буерак по прозвищу Замполит. Он первым перепрыгнул на палубу большого судна, как только «трамвайчик» подошел к его борту.
— Делай, как я! — прокричал он простуженным голосом, вспомнив свое недолгое служение в мотострелковых частях. Оттуда его — младшего сержанта, командира боевой машины пехоты — отправили в дисциплинарный батальон за то, что умудрился утопить и БМП, и своих подчиненных в неглубокой, в общем-то, реке во время переправы. И все из-за того, что хлебнул перед учебным маршем лишку. Но мысли о бесславном прошлом сразу покинули голову Замполита, когда он заметил, что из окна каюты высунулся ствол автомата и нацелился прямо ему в грудь. — Огонь! — заверещал он не своим голосом, совершенно забыв, что в его собственных руках находится безотказный пистолет-пулемет.
Но противник выстрелил первым и Васька Буерак, сложившись пополам, покатился по палубе к борту, завывая от боли.
Вот тогда-то и началось настоящее светопреставление. С обеих сторон, уже не таясь, открыли беспорядочную стрельбу, которая и продолжалась до тех пор, пока последнего из охраны южан не нашла своя пуля.
В зале же ресторана события развивались несколько иначе. Когда Валета подвели к столу, за которым восседал толстый обрюзгший кавказец, казавшийся гораздо старше своих сорока пяти лет, то он сразу насторожился, не узнав в приближавшемся человеке Славу Лося, которого знал гораздо лучше, чем его начальник охраны.