Камилла Бельгиз пишет о такого типа любви: «Тот, кто любит, отбрасывает на другого свет своего внутреннего «я» и надеется увидеть отблеск этого света. Подлинная любовь связует двоих, и надо уметь ставить другого превыше себя».
К своей научной рукописи Дарвин всё-таки вернулся, но лишь двенадцать лет спустя, и книга «Происхождение видов путём естественного отбора» увидела свет только в 1859-м году. То есть через пятнадцать лет после идейной разработки.
Как истый учёный Чарльз Роберт Дарвин не смог погрешить против науки и Истины, но слишком любил свою жену, чтобы сказать ей прямо: «Мужчина во всём, за что берётся, достигает совершенства, недостижимого для женщины…»
«Женщины вдохновляют нас на великие дела, но вечно мешают нам их творить», – пошутил мастер парадоксов Оскар Уайльд. Тем не менее Дарвин сделал научный вывод даже из собственного брака и семейности. Дело в том, что Эмма приходилась учёному не только женой, но и кузиной. Многие его дети были болезненны, а трое умерли в детском возрасте. Дарвин опасался, что причина этого в их родственной близости с женой. Это отражено в его работах по болезненности потомков от близкородственного скрещивания и преимуществах далёких скрещиваний.
Но сам Дарвин, дорожа спокойствием супруги, прожил в единственном браке более тридцати пяти лет и сравнительно счастливо. Он умер на семьдесят третьем году жизни.
Жизнь великого британского учёного несколько выбивается из судеб большинства творцов с их жёнами. Однако факт остаётся фактом. Где-то – кажется, в каком-то труде о жёнах олигархов – я прочитал: «С возрастом начинаешь постигать – сию формулу надобно расчленять на три составляющие. Или кроткая. Или красивая. Или умная. Соединять всех их вкупе – невыполнимо!» [10] Добавлю к этому, что в античной Греции говорили: жёны служат нам для продолжения рода, наложницы для услаждения плоти, гетеры для услаждения духа.
Из того, что я знал ранее – а главное, узнал из этой книги, – видно: соединить вместе все три начала как по одному, так и по другому критерию в абсолютной степени смогла только Женни Маркс. Она и стала тем первым источником и составной частью Маркса.
Вторым источником и составной частью стал его друг и соратник Фридрих Энгельс. Ещё в советские годы я много читал об их «дружбе – великой и трогательной», но опять же после ознакомления с вышеупомянутым трудом мои представления об этой дружбе углубились.
Дело в том, что Маркс был человеком с очень высоким самомнением, резким и нетерпимым к другим людям и их взглядам. Безусловно равными себе он признавал только Женни и Фридриха. Великая любовь и великая дружба. Энгельс, как и Женни, стал частью жизни Маркса.
Вот что пишет после похорон любимого сына Карл Генрих Энгельсу: «Я не могу тебе передать словами, как мы тоскуем по нашему ребёнку, каждое мгновение… Я уже получил свою долю неудач и бед, но только теперь я знаю, что такое настоящее несчастье. Я чувствую себя сломленным. После похорон мне повезло – у меня так раскалывалась от боли голова, что я не мог ни думать, ни слышать, ни видеть. Среди всех этих страшных мук, которые я недавно перенёс, лишь одна мысль поддерживала меня – мысль о тебе и нашей дружбе. Это как надежда – на то, что мы вместе ещё совершим что-то важное и нужное в этом мире».
Именно поэтому они стали так близки – практически идейными сиамскими близнецами. Они испытывали интеллектуальный комфорт в обществе друг друга. В интеллектуальном смысле они были прекрасным тандемом – остроумным, наделённым даром предвидения, творческим (а ещё – снобистским, сварливым, нетерпимым и склонным к конспирологии). Как друзья – они были сквернословы, весёлые похабники, подростки в душе. Они любили курить (Энгельс – трубку, Маркс – сигары), выпивать до рассвета (Энгельс – хорошее вино и эль, Маркс – всё что угодно), сплетничать (в основном о сексуальных склонностях своих знакомых) и хохотать до упаду (в основном издеваясь над своими противниками) и в случае Маркса – до слёз, градом льющихся от хохота.
При этом они были противоположностями почти во всём: по происхождению, конституции, темпераменту, стилю мышления, ведению дел и так далее. Но синергия от их объединения была колоссальная. Друг Фридрих стал посланником материального мира, однажды постучавшим в дверь Карла Маркса, чтобы заполнить пробелы в его теоретических исследованиях.
Что касается самого Энгельса, то в 26-летнем Марксе он увидел могучую личность и огромный интеллект, равных которым никогда ранее не знал. «Хороший солдат ищет хорошего командира, – пишет Мэри Габриэл, – и Энгельс нашёл для себя такого человека».
На самом деле он попросту стал спасителем семьи Маркс. Он не только предоставлял множество исходных данных для статей Маркса, но ещё и материально обеспечивал существование всей его семьи.
Энгельс, конечно, понимал, что их интеллекты вполне сопоставимы, но даже в тандеме кто-то должен был быть ведомым, а кто-то ведущим. В начале их дружбы Энгельс разглядел в Марксе гения, способного сокрушить интеллектуальные барьеры в вопросах революционной теории и практики. Но гения потенциального, которым ещё надо стать. Энгельс отдал всё, что у него было, чтобы гений Маркса помог изменить мир к лучшему.
Вообще, что касается дружеских отношений – у Маркса они получались какими-то однообразными. Вот, например, Мозес Гесс – богатый промышленник, пригласивший ещё совсем молодого Карла Генриха главным редактором «Рейнской газеты» с окладом аж 500 талеров. Он считал Маркса феноменом, соединявшим в себе «Руссо, Вольтера, Лессинга, Гейне и Гегеля». Маркс тогда быстро оправдал надежды Гесса и вывел газету в лидеры печатного рынка. Увы, несмотря на дипломатический такт Маркса (редкий случай), газету закрыли, а с Гессом они быстро стали врагами. Хотя и соратниками.
Безусловно, всё это было сильно замешано на обстоятельствах. Сам Маркс говорил, что обстоятельства в той же мере творят людей, в какой люди творят обстоятельства. И прежде чем продолжить эту тему, приведём альтернативную подборку высказываний на эту тему:
Величайшей заслугой человека остаётся, конечно, то, что он как можно больше определяет обстоятельства и как можно меньше дает им определять себя.
Иоганн Гёте
Обстоятельства не творят человека. Они просто раскрывают его самому себя.
Эпиктет
Обстоятельства образуют великих людей, а потом великие люди образуют обстоятельства.
Константин Батюшков
Обстоятельства переменчивы, принципы – никогда.
Оноре де Бальзак
Человек не создаётся обстоятельствами, обстоятельства создаются человеком.
Бенджамин Дизраэли
Скорее всего здесь ближе к истине слова Батюшкова, хотя она недалеко отстоит от слов самого героя книги.
Один из самых ярких представителей отечественной философии Михаил Александрович Розов ввёл в своё время в оборот термин «пересечение традиций». Именно на пересечение традиций пришлись время и место рождения Маркса.