Доминик помолчал немного, ожидая реакции, но ее не последовало. Обернувшись, он заметил, что Дакетт стряхивает с книги пыль, а потом ставит ее обратно на полку.
– Вы меня слушаете, Дакетт?
– Разумеется, милорд.
Доминик откинул голову на спинку кресла.
– Очень хорошо. – После минутного молчания, потребовавшегося ему, чтобы собраться с мыслями, он продолжил: – Из-за этого вышеупомянутая леди придумывает странные отговорки, чтобы отвергнуть мои ухаживания и предложение руки и сердца. Сначала она уверяла, что я влюблен в куртизанку, на которой намерен жениться. Едва я разубедил ее в этом, она придумала, что я хочу жениться на ней, чтобы заполучить Хартли-Плейс, хозяйкой которого она является. Или, лучше сказать, являлась, потому что я выкупил у нее поместье. Подтверждающий это документ лежит в ящике моего стола, хотя поместье давно потеряло для меня былую привлекательность.
Ну и последний поворот сюжета заключается в ее убежденности, будто теперь я хочу жениться на ней, чтобы из-за публичного характера моих ухаживаний не навлечь на нее позора. – Доминик замолчал на мгновение, чтобы сделать глоток янтарной жидкости из своего бокала. – Теперь вам все известно, Дакетт. В настоящее время я пытаюсь найти способ отвезти леди в какое-нибудь изолированное место, чтобы, уединившись с ней, получить возможность убедить ее в искренности своих чувств.
На величественном челе Дакетта появилась морщинка.
– Правильно ли я понимаю, что юная леди также питает к вам приязнь, милорд?
– Юная леди влюблена в меня по уши, если хотите знать.
– А, – сказал Дакетт, задумчиво кивая, – вот оно что.
Прищурившись, Доминик наблюдал за своим безукоризненным дворецким, взгляд которого был устремлен вдаль. Затем он внезапно улыбнулся кончиками губ.
– Что думаете, Дакетт?
Этот негромкий вопрос резко привел Дакетта в чувство. Он улыбнулся своему хозяину.
– Мне пришло в голову, милорд, что, раз теперь вы стали владельцем Хартли-Плейс, вам наверняка захочется, чтобы мы с Дженнингсом направили туда людей – убраться, привести все в порядок.
Не понимая, к чему он клонит, Доминик кивнул:
– Да, но…
Дакетт предупредительно поднял руку:
– Смею заметить, милорд, что там могут обнаружиться личные вещи бывших хозяев, и нам нужно будет точно знать, как с ними поступить. Также должен вас предупредить вот о чем: по словам старика Бена, через несколько дней начнется снегопад.
Доминик продолжал непонимающе смотреть на своего дворецкого, слушая тиканье стоящих в углу дедушкиных напольных часов. Наконец взгляд его прояснился, что весьма обрадовало Дакетта. Доминик коварно усмехнулся:
– Дакетт, князь среди дворецких, вы настоящий плут. Меня это должно было бы шокировать, не испытывай я такой благодарности. Вы недаром получаете свое щедрое жалованье. – Выпрямившись, Доминик одним глотком осушил содержимое бокала и передал бокал ожидающему Дакетту. – Мы тронемся в путь на рассвете.
– Очень хорошо, милорд, – ответил Дакетт.
Одиночество оказалось хуже, чем Джорджиана предполагала. Доминик заполнял пустоту в ее сердце, о существовании которой она даже не подозревала. А потом он ушел.
Джорджиана подавила унылый вздох. Вяло работая иголкой, она вышивала домашние тапочки, которые намеревалась оставить в качестве прощального подарка Артуру. День выдался тусклым и серым, созвучным ее настроению. Лежащая на диване Белла листала свежий номер «Лэдиз джорнал» и казалась такой же подавленной, как и Джорджиана. Однако от Беллы веяло умиротворением, которому Джорджиана в ее нынешнем мучительном состоянии могла только позавидовать.
Сезон завершился два дня назад. На последнем балу у леди Мэтчем только и разговоров было, что о посещении друг друга в деревне и ежегодных празднествах. Слушая эти разговоры, Джорджиана старалась выказать энтузиазм, которого не ощущала. Будущее представлялось ей гнетущим и холодным. Она ожидала решения Артура о том, когда они смогут уехать с Грин-стрит – чета Уинсмер отправится в Кэндлвик, а она сама – на континент. Артур попросил Джорджиану пожить с ними и составить Белле компанию до тех пор, пока он не завершит дела в столице. Конечно же она не могла ему отказать. Особенно теперь, когда лорд Элтон покинул Лондон.
Он прислал Белле короткую записку, в которой уведомлял, что отправился в деревню по важному вопросу и готов приветствовать ее в Кэндлвике, как только она будет готова оставить город.
О Джорджиане в этой записке не говорилось ни слова.
Бросив еще один взгляд на Беллу, Джорджиана испытала укол совести оттого, что не сумела оправдать ее ожиданий. Более того, она вообще не вернется в Лондон, чтобы продолжить их дружбу. В следующем сезоне Артуру придется подыскать своей жене иной способ отвлечься. Джорджиана знала, что покинет Англию навсегда, так как встретиться с будущей женой лорда Элтона будет выше ее сил. Рано или поздно он женится – такова неизбежная судьба человека его положения. Джорджиана уже испытывала сильную зависть к прекрасной женщине, которая станет его женой. Чувствуя, как отчаяние тяжким грузом ложится ей на плечи, она отогнала невеселые мысли и склонилась над вышивкой.
Тут открылась дверь.
– Вам записка, мисс.
Хмурясь, Джорджиана взяла с подноса Джонсона белый конвертик, подумав о Чарльзе и лорде Эллсмере. Один взгляд на уверенный почерк прогнал эти образы, и на их месте появилось красивое смуглое лицо с голубыми глазами.
Сердце Джорджианы бешено забилось. Кивком отпустив Джонсона, она сломала печать.
– Что такое? – спросила Белла, с трудом принимая сидячее положение.
Медленно прочтя послание, Джорджиана рассеянно сообщила:
– Твой брат хочет, чтобы я приехала в Хартли-Плейс. Нужно дать распоряжение его слугам касательно мебели и иных вещей.
Белла кивнула:
– Да, разумеется. Вдруг тебе захочется оставить что-то себе.
– Едва ли там окажется что-то, что может меня заинтересовать… – начала Джорджиана.
– Ты не можешь утверждать наверняка, – серьезно отозвалась Белла. – Кто знает, вдруг полотна твоего отца все же отыщутся?
Белла склонила голову набок, чтобы было удобнее смотреть на подругу. Она подозревала, что между Джорджианой и Домиником что-то не ладится. С чего бы это Джорджи впадать в меланхолию от того лишь, что Доминик на несколько дней уехал в деревню? Насколько Белла могла судить, брат всего лишь хотел подготовить все в Кэндлвике к их прибытию, чтобы его будущей невесте было комфортно жить там долгое время. Хотя Доминик еще не посватался к Джорджиане, Белла не сомневалась, что это в скором времени случится и Джорджиане не придется возвращаться в Италию. Белла хорошо знала своего брата и понимала, что он всегда тщательно просчитывает любое вмешательство в свои планы. А в данном случае его уверенность в благополучном исходе была и вовсе всеобъемлюща. Поэтому Белла невозмутимо ожидала, когда придет время отъезда в Кэндлвик.