Сделав глубокий вдох, Доминик попытался подобрать слова, чтобы объяснить, как ее невинность подстроила ему очередную ловушку.
– Уверяю тебя, что я вел себя предельно осторожно исключительно для того, чтобы не показать тебе силы моей страсти, потому что, моя сладкая, бытует мнение, что неискушенные молодые леди недостаточно стойкие, чтобы выдержать подобный дикий натиск.
При виде расширенных глаз Джорджианы Доминик едва не рассмеялся снова.
– А разве мне не должно понравиться?… Нет, это не может быть правдой.
Доминик снова принялся ласкать ее ухо.
– Уверяю тебя, так и есть, – прошептал он. – Если бы я поцеловал десяток благородных дебютанток, семеро неминуемо упали бы в обморок, а остальные трое насмерть перепугались бы.
Джорджиана улыбнулась.
В следующее мгновение Доминик взял ее сильными пальцами за подбородок и заставил поднять голову, чтобы удобнее было смотреть в ее глаза. В его собственном взгляде горел темный огонь, значение которого она теперь понимала. По ее телу прошла волна чувственной дрожи.
На губах Доминика медленно появилась зловещая улыбка. Его голос, когда он заговорил, был глубоким и хриплым.
– Довольно говорить о нашем безумном мире. Позволь мне показать тебе, как сильно я тебя люблю.
Его губы накрыли ее, и Джорджиана без остатка растворилась в накрывшей ее волне страсти.
– Гм!
Услышав деликатное покашливание у двери, Доминик резко поднял голову.
– Какого дьявола? – Прищурившись, он повернул голову и различил в тусклом свете фигуру нарушителя спокойствия. – Дакетт?
Дакетт вежливо смотрел на противоположную стену.
– Прошу прощения за беспокойство, милорд, но я подумал, что вам будет небезынтересно узнать новость о прибытии леди Уинсмер.
– Беллы? – Удивленный вопрос Доминика повис в воздухе, но Дакетт уже удалился, оставив дверь приоткрытой.
Недоверчиво вскинув брови, Доминик посмотрел на Джорджиану, которую все еще сжимал в объятиях.
– Полагаю, нам лучше сходить узнать, с какими вестями явилась твоя дуэнья.
Джорджиана улыбнулась:
– Интересно, зачем же она приехала?
– Вот и мне хотелось бы знать. Давай-ка спросим у нее самой.
Не выпуская Джорджиану из кольца своих рук, Доминик направился вместе с ней к двери.
Они замерли на пороге, обозревая открывшуюся их глазам картину. Одна половина большой двустворчатой двери была открыта. Стоящий у дверей лакей пытался осветить свечами крыльцо. Порывы холодного воздуха проникали в холл, неся с собой горсти снега, которые тут же таяли на плитках пола. Лежащее на ступенях крыльца толстое снежное покрывало свидетельствовало о бушующем снаружи буране. На глазах у Доминика и Джорджианы в дом вошли два лакея, внеся на руках Беллу. Следом за ними появился Дакетт, на плечах которого уже образовались холмики снега.
Как только все оказались в доме, лакей захлопнул дверь, преграждая доступ разбушевавшейся стихии.
Едва ступни Беллы коснулись пола, она стала осматриваться по сторонам и заметила Джорджиану и Доминика, плечом к плечу стоящих у входа в гостиную.
– Ах, вот вы где! В самом деле, Джорджи, тебе нужно вести себя осмотрительнее! – Она порывисто подбежала к подруге и обняла ее, после чего бросила критический взгляд на брата. – Уж тебе ли об этом не знать!
Заинтригованный, Доминик изогнул бровь. Распахнув дверь гостиной, он слегка поклонился, приглашая и Беллу, и Джорджиану войти. Затем решительно закрыл дверь.
– А теперь, Белла, говори скорее. Что заставило тебя покинуть Грин-стрит, сорвиголова ты эдакая?
– Сорвиголова? Доминик Риджли! Как ты смеешь называть меня так, когда сам едва не скомпрометировал Джорджиану, привезя ее сюда накануне снегопада? Если бы я не тронулась в путь, едва заметив первые снежинки, ей пришлось бы ночевать с тобой в одном доме без присмотра. Я-то надеялась, что такой опытный человек, как ты, распознает подобную опасность.
– Вот именно, – раздраженно ответил он.
Взгляд Беллы тут же метнулся к его лицу. Ее уверенность пошатнулась.
– Ты знал… – Сбитая с толку, она посмотрела на Джорджиану, потом снова на брата. – Не понимаю.
Доминик вздохнул:
– До твоего вмешательства мы с Джорджианой обсуждали причины, по которым нам следует как можно скорее пожениться. Так как она станет моей женой, услуги дуэньи ей совсем ни к чему.
– Ах. – Белла уставилась на Джорджиану, но та неотрывно смотрела на Доминика со странной улыбкой.
– Вот так. Более того, ты, не жалея мужа, заставила его ехать при такой погоде…
– Но Артур ничего не знает, – тут же разуверила его Белла.
– Артур ничего не знал, когда ты только покинула Грин-стрит, но впоследствии ему все стало известно, и он тут же отправился за тобой. Выражаясь твоими же словами, дорогая сестричка, тебе ли не знать, что в твоем положении нужно воздерживаться от поездок в деревню в снежную бурю.
Белла ахнула.
– В моем положении? Откуда тебе?…
– Милорд?
Доминик повернулся к двери.
– А, миссис Лэнди.
Прежде чем он успел отдать распоряжения, снова раздался звук открываемой парадной двери. В холле зазвучали несколько мужских голосов.
Белла прижала руку к губам. Бросив на сестру мимолетный взгляд, Доминик ничего не сказал, но снова сосредоточил внимание на двери в гостиную.
Вошел Артур. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять, как он раздражен. Кивнув в знак приветствия своему зятю, он пригвоздил жену взглядом к месту.
– Белла, что все это значит?
Всплеснув руками, Белла бросилась к нему:
– Артур, ты совсем замерз. – Видя, что мужа ее слова не трогают, она поспешно пояснила: – Ну не можешь же ты не понять. Если бы я не приехала, Джорджиана осталась бы наедине с Домиником.
– Дорогая моя, твой брат вполне способен сам решить свои дела. А вот забота о твоем благополучии – это мое дело, и я не могу позволить тебе разъезжать по сельской местности таким образом. Тем более в твоем положении.
Второй раз за вечер Белла не нашлась что ответить. Пока она собиралась с мыслями, вмешался Доминик:
– Предлагаю тебе пойти наверх с миссис Лэнди, Белла. Она немедленно уложит тебя в постель.
– Отличная идея, – согласился Артур, кивая миссис Лэнди, все еще стоящей на пороге комнаты. – Моя супруга ждет ребенка, и ей нужен покой.
Белла наконец снова обрела голос:
– Что ты такое говоришь? Я не…
– О да, это так! – в унисон воскликнули мужчины.