Капитан городской стражи зябко поёжился, раздираемый несколькими противоречивыми чувствами. С одной стороны, ему очень хотелось поесть и попить за счёт приезжих магов и препроводить их потом к герцогу Ланца, а с другой… они всё же чужаки, и в неизбежной потасовке поневоле придётся присоединиться к своим. Ну а третье чувство громко вопило о надвигающейся опасности и настоятельно рекомендовало как можно быстрее смазывать пятки салом.
Барон Мальборо, понимая состояние бравого вояки, сообщил тому громким шёпотом:
– Не переживайте, капитан, мои друзья чтут писаные и неписаные традиции кабацких драк, поэтому бить будут сильно, но аккуратно.
Как и рассчитывал сэр Люций, шёпот долетел до ближайших столиков, и уже дальше его слова распространились с быстротой молнии, обрастая неизбежными при пересказе подробностями. Ну а результатом стал рёв из самого тёмного угла зала:
– Это кто грозится поиметь меня эльфийским способом?
Барон мысленно поаплодировал собственной находчивости. Да, способности виконта Оклендхайма, леди Ирэны и рикса Вована на поле боя можно признать выдающимися, но как они поведут себя в конфликтной ситуации среди почти мирного населения? Ведь в будущем путешествии в империи, а тем более во время обучения в тамошнем университете их будут сознательно провоцировать. В миролюбие имперцев не верится совершенно, и наверняка тайные службы получат указание устроить подходящий повод к войне. И что может быть лучше горы трупов и последующей казни провинившихся иностранцев? А потом Грумант вынужденно объявит войну, представ перед всем миром кровожадным агрессором.
Грохот отброшенной лавки заглушил все звуки в ресторации, и буквально через несколько мгновений над друзьями навис колоритный персонаж в кожаных доспехах с бронзовыми пластинами и рогатом шлеме:
– Ну и кто хочет эльфийской любви?
– Ой, ещё один норваец! – искренне восхитилась Ирка. – Вова, скажи мне как художник художнику, почему от тебя пахнет ландышами и железом, а этот болван благоухает тухлой рыбой?
Вова встал, и тут же выяснилось, что неизвестно откуда появившийся норваец едва-едва достаёт ему до плеча. Смерил коротышку презрительным взглядом:
– Он из рода Голубых Тюленей, леди Ирэна, поэтому… И вообще, тюлени – козлы.
Публика в ресторации обрадованно захлопала в ладоши. Любому приятно, когда предстоящая драка с чужаками вдруг превращается в выяснение отношений между конкурирующими норвайскими кланами. Редчайшее зрелище, так как обычно северные варвары предпочитают воевать друг с другом в родных морях, сходясь к борту борт в лихих абордажных схватках. Ну а то обстоятельство, что первый северянин помогал отбиваться от взбесившихся гномов, лишь добавляло остроты и позволяло поставить на него пару лишних гривенок.
– Я знаю тебя! – Указательный палец с обломанным ногтем упёрся Вовану в грудь. – Два года назад ты утопил две ладьи нашего рода, а рикса Вилкасиуса приказал выпороть плетьми и посадить на муравейник.
– Вообще-то я тогда защищался, – пожал плечами Вова. – А кто старое помянет, тому глаз вон!
Но вопреки обещанию, он двинул соперника в челюсть. Никто удара и не заметил – со стороны показалось, будто один из норвайцев сам по себе подпрыгнул на месте, а потом повалился спиной на ближайший столик, где бедолагу тут же наградили пустой глиняной кружкой по голове. Стремление пнуть слабого заложено в человеческой природе, и это ничем не исправить. Разве теми же самыми пинками?
– Ах ты гнида казематная! – Рикс сгрёб в охапку любителя драться пивными кружками и отправил в короткий полёт к опорному столбу. Столб, как ни странно, выдержал. – Ноги выдерну!
Виконт Оклендхайм со вздохом снял перевязь с мечом и вопросительно посмотрел на сэра Люция:
– Ваше баронское достоинство не пострадает от участия в небольшом развлечении? Но только не говорите, что не желали устраивать эту драку. Ну, так как?
Фон Бюлов в который раз поразился проницательности молодого человека и принялся засучивать рукава камзола:
– Лечение за ваш счёт, сэр Джонни.
– Разумеется, сэр Люций.
Удача свалилась на сотника пограничной стражи Карла Гржимека неожиданно. Он часа три мотался пешком по улицам в безуспешной попытке найти место для неторопливых раздумий о перспективах карьерного роста в обществе пары-тройки бутылок красного полусладкого прошлогоднего урожая и всё никак не находил. Бородатые отродья нечистого пожгли в столице не только все приличные питейные заведения, но даже от неприличных не оставили камня на камне. Знал бы, что так выйдет, то ещё бы целый хирд с землёй смешал.
Кстати, именно доклад об уничтожении пограничниками его заставы чуть ли не десятой части гномьей армии вторжения и послужил поводом для вызова Карла в Лютецию. Примчавшийся курьер вручил письмо, в котором герцог Ланца лично поздравлял героев, намекал на резкое повышение, открытым текстом сообщал о награждении «Звездой Чести» четвёртой степени и требовал прибыть на аудиенцию как можно скорее. К счастью, его светлость не соизволил обозначить точные сроки, поэтому Гржимек никуда не торопился. Когда ещё доведётся попутешествовать в собственное удовольствие за казённый счёт?
Ну а так как любой приличный командир не забывает о подчинённых, то сотника сопровождал Томас Блумберг, бывший кашевар и нынешний заместитель. А чего ему торчать на развалинах заставы?
Вот Блумберг первым и отреагировал на вылетевшее из окна и упавшее на Карла тело:
– Командир, да тут у них драка!
Гржимек, потирая ушибленное плечо, рассматривал распластавшегося по мостовой человека с надетым на голову помятым медным котелком:
– А нам какое дело до их драки? Или не терпится кулаки почесать?
– Так ведь это… – попытался объяснить удивлённый непонятливостью командира Томас. – Если дерутся, значит, пьют. Нутром чую, что кабак именно тут. Да вот же и пивная кружка на вывеске нарисована!
Карл с сомнением хмыкнул – закопчённый рисунок на ржавом щите скорее напоминал кучерявую нечёсаную голову чернокожего дикаря с южных островов, но никак не вожделенную ёмкость с пивом. Но решил довериться нюху опытного пограничника:
– Тогда нужно зайти.
Принять решение оказалось гораздо проще, чем его осуществить. Следующее тело вылетело из ресторации вместе с дверью, сбив с ног замешкавшегося Томаса. Но нужно отдать Блумбергу должное – он почти успел отпрыгнуть в сторону, и запущенный неизвестным орудием снаряд нанёс пограничнику незначительный урон. Ну что такое отпечаток чужого каблука на лбу? Тьфу, плюнуть и растереть. Плюнуть, естественно, на обидчика, и его же растереть по булыжной мостовой.
Гржимек, недолго раздумывая, ввинтился в опустевший проём и громко спросил, стараясь перекричать шум потасовки:
– Извините, господа, я вам не помешаю?
Какой-то горожанин со следами размазанной по лицу каши попробовал возмутиться бесцеремонному вторжению постороннего человека и бросился в атаку с пустой бутылкой в руке, но был повержен метким броском глиняного кувшина. Огромный норваец с бритой наголо головой улыбнулся своему удачному попаданию и приветливо кивнул Карлу: