Несмотря на лечение, Нельсон продолжал испытывать сильные боли в культе и, хотя старался бодриться на людях, спать теперь мог, только приняв опиум Лихорадочное состояние вызывало боли во всем теле. Нельсон считал, что это следствие присущего всем морякам ревматизма. Однако было ясно, что долго так продолжаться не может. Супруги решают ехать в Лондон и проконсультироваться у лучших врачей. Медицинские светила быстро установили, что причиной острых болей является ошибка корабельного эскулапа, который в горячке боя плохо перевязал рану, в результате чего плечевая артерия оказалась пережатой, что и служило источником всех неприятностей.
С этого дня безрукий герой Сент-Винсента безропотно выполнял все медицинские предписания, стремясь как можно быстрее встать в строй. Одновременно он учился писать и действовать левой рукой.
Первое время Нельсон сильно переживал, что полученное ранение лишит его возможности служить на действующем флоте, но после обещаний короля успокоился. Из себя его теперь выводили лишь бесконечные вызовы на медицинское освидетельствование. Морские врачи не желали давать Нельсону никаких поблажек, и его это сильно задевало.
— Они заставляют меня являться для освидетельствования каждого из моих ранений отдельно, как будто этого нельзя сделать за один раз! И почему прием мне назначают только на вечер, когда я почти ничего не вижу и двигаюсь как слепой! — в сердцах жаловался он Фанни.
Нельсон не был бы самим собой, если бы не объявил «войну» докторам. Вначале он сообщил лордам Адмиралтейства, что готов являться на осмотр хоть каждый день, но только в утренние или дневные часы. Врачам пришлось уступить.
* * *
К концу 1797 года здоровье Нельсона стало быстро улучшаться. В жизни Нельсона произошла огромная радость. Вечером 29 ноября он заснул без всякого обезболивающего и спокойно проспал до самого утра. Едва проснувшись и не смея еще поверить, что дело пошло на поправку, Нельсон призвал врачей. Те сняли повязку, и от легкого прикосновения из гноящейся раны вышла вся лигатура. С этого момента рана начала заживать очень быстро.
Воспрянувший духом Нельсон зачастил в Адмиралтейство с просьбой о новом назначении.
— Я совершенно здоров и готов показать свою культю сотне медицинских комиссий! — заявлял он на все вопросы о его здоровье.
А газеты тех дней пестрели статьями о победном марше молодого генерала Бонапарта по Италии, о растерзанных австрийских дивизиях, об изгнанном им с престола римском папе Пие VI. Затем Англия вздрогнула, получив известие, что властолюбивый и удачливый Бонапарт публично грозит нанести удар Англии там, где она его меньше всего ожидает. Это не сулило Туманному Альбиону ничего хорошего. И точно! Вскоре поползли тревожные слухи о большом французском флоте, формируемом в Тулоне. Лазутчики доносили об отборном 35-тысячном корпусе, который был сосредоточен в лагерях неподалеку от Тулона. Было известно, что и сам генерал Бонапарт объезжает южные порты Франции, где усиленно занимается военными приготовлениями. Было совершенно ясно, что настоящая битва за Средиземное море еще впереди. Французы явно что-то затевали в южных водах, но что именно и где? Необходимо было срочно наращивать военно-морские силы в средиземноморских пределах. Желающих возглавить вновь формируемую эскадру было хоть отбавляй. Седые и заслуженные флотоводцы буквально толпились в коридорах Адмиралтейства в надежде на столь престижный и ответственный пост. Однако адмирал Джервис заваливал первого лорда письмами, требуя назначить на эту должность только его любимца Нельсона. В кампанию обсуждения кандидатур на пост нового командующего включилась и пресса. Решение журналистов было однозначным: новую эскадру должен возглавить истинный герой контр-адмирал Нельсон.
Так как отказать в должности всеобщему герою и народному любимцу в столь сложной политической ситуации было никак нельзя, то вскоре Нельсон получает назначение одним из младших флагманов на флот графа Сент-Винсента, осуществлявшего блокаду Кадиса и ответственного за Средиземноморской регион.
Назначению предшествовала долгая беседа лорда Спенсера с лордом Минто. Поводом к разговору послужила статья в «Таймсе», в которой говорилось о военных приготовлениях французов в Тулоне.
На следующий день в кабинете лорда Спенсера сидел уже сам Нельсон. Первый лорд объявил контр-адмиралу о его назначении, затем перешел непосредственно к разъяснению задачи:
— Самое главное — это следить за каждым шагом тулонцев. Ни один из французских кораблей не должен выскользнуть в море незамеченным! Вы должны знать о каждом их шаге и немедленно принимать ответные меры. Кораблей у вас, конечно, меньше, чем у французов, но ведь на ваших кораблях английские моряки.
— Я вас понял, сэр! — вскинул голову Нельсон. — На меня вы можете полностью положиться!
— Не сомневаюсь! — кивнул первый лорд.
Нельсон ушел, а лорд Спенсер, сев за рабочий стол, несколько минут молча смотрел на оплывающие в подсвечниках свечи. Несмотря на тонкость назначения Нельсона, ему предстоял не один тяжелый разговор с отвергнутыми претендентами, каждый из которых был старше Нельсона как по возрасту, так и по выслуге лет.
На следующий день первый лорд был приглашен премьер-министром. Уильям Питг Младший был озабочен.
— Сведения из Тулона с каждым днем все тревожнее, — начал он. — Сегодня мы не можем серьезно рассчитывать на создание новой антифранцузской коалиции, пока не восстановим нашу репутацию на море! Нужна решительная победа над французским флотом!
— Я уже отдал соответствующие указания графу Сент-Винсенту, — кивнул лорд Спенсер. — Думаю, что возвращение нашего флота в Средиземное море явится именно тем фактором, который решит судьбу Европы. Вчера я подписал указ о назначении в его распоряжение контр-адмирала Нельсона.
Уильям Питт помолчал.
— Вы знаете, что я не являюсь поклонником этого безрукого храбреца, однако надеюсь, что ваш выбор окажется удачным!
* * *
К этому времени Нельсон приобрел загородную усадьбу Раундвуд, неподалеку от городка Ипсвич, и усадьба пришлась обоим супругам по душе. Однако чем меньше времени оставалось до ухода Горацио в новое плавание, тем больше тревожилась Фанни. Предчувствие говорило ей, что будущее не сулит ничего хорошего.
В те дни по Лондону ходила злая шутка, что лорд Спенсер не мог найти лучшего наблюдателя и ловца французов, чем одноглазый и безрукий Нельсон. Особенно много спорили и обсуждали новое назначение в портовых кабаках, где собирались люди, морское дело знающие и обо всем свое суждение имеющие.
На вооружение корабля, вербовку команды, загрузку припасов ушло несколько месяцев, и только в апреле 1798 года Нельсон оставил за кормой Спитхедский рейд. Его синий контр-адмиральский флаг трепетал на бизань-мачте линкора «Вэнгард».
Прощание Нельсона с женой было грустным и трогательным. Ранение Горацио и самоотверженность Фанни очень сблизили супругов.
Прощаясь с женой, Нельсон нежно ее обнял: