Глава Индонезии Суарто вопил громче других:
– В одной только нашей стране погибло сто двадцать миллионов человек. Вы слышите: сто двадцать миллионов! В итоге наше население сократилось на три четверти, а столица превратилась в груду мусора! А все из-за вас, Эмма-109!
– Успокойтесь! – приказал Станислас Друэн.
– И не подумаю! Именно наш народ заплатил самую высокую цену! – вскричал индонезиец. – Это нас ударил наотмашь своим хлыстом Второй всадник Апокалипсиса!
Голос его стал еще пронзительнее, а в зале засвистели.
Эмма-109 хотела что-то сказать, но ее голос, хотя и усиленный микрофоном, утонул в потоке гневных восклицаний. Референт, на чьем плече сидела королева, сохранял полнейшую беспристрастность, при том что крохотная женщина время от времени хваталась за мочку его уха, сохраняя равновесие.
– Мы тоже пострадали. У моего народа больше нет города. Микрополис разрушен, а его население пережило моральное потрясение. В пустыне мы чуть не умерли от голода и жажды. А теперь мы стали космополитами без родины и гражданства. Нам пришлось расположиться в Центральном парке Нью-Йорка, как каким-нибудь беженцам! Напрасно я построила только один город.
– Это не идет ни в какое сравнение. Стать жертвой цунами может каждый.
– Мне кажется, вы не отдаете отчета в своих словах.
– Это вы не отдаете себе отчета!
– Бросать обвинения проще всего…
– Вы всего лишь вид, который…
Генеральный секретарь Друэн вновь ударил молоточком.
– Прекратите перебивать! Мы собрались здесь, чтобы искать пути выхода из кризиса, а не поносить друг друга. Мне кажется, вы все слишком нервничаете.
– Три миллиарда погибших! По-вашему, этого недостаточно для взвинченного состояния? – взорвался индонезийский президент Суарто.
На этот раз Эмма-109 встала на плече референта, схватилась рукой за прядь его волос и вытянула вперед палец, будто бросая обвинение.
– Вы говорите о трех миллиардах жертв, в то время как я – о семи миллиардах выживших!
Индонезийский президент вскочил на стул.
– А как вы докажете, что ваша Эмма-568 не сделала это умышленно? Ведь она вполне могла получить от вышестоящего начальства приказ уничтожить нас, Великих! Особенно обитателей регионов, которые вы никогда не рассматривали для себя благоприятными. Если мне не изменяет память, Китай конкурировал с Францией в производстве эмчей. А Индонезия, Малайзия и Вьетнам, будто по воле случая, никогда не были на вашей стороне!
– Вам не стыдно выдвигать против нас подобные обвинения?
– А может, вы стремились к более масштабной катастрофе? Может, у вас просто что-то сорвалось, и вы убили, по вашему выражению, «всего лишь» три миллиарда человек?
Королева на плече у референта задрожала от возмущения.
– Гнусная клевета! Вы выходите за рамки любых…
– За рамки чего? Приличий? Вежливости? Дипломатии? Прошу прощения, но с учетом трех миллиардов погибших я даже не подумаю придерживаться каких-то правил! Более того, я полагаю, что страны, ставшие жертвами катаклизма, имеют полное право разгневаться на тех, кто прямо или косвенно в нем повинен.
Обстановка вновь стала накаляться, главы государств и их представители повскакивали с мест и замолотили кулаками по столам.
– Суарто прав!
– Совершенно с ним согласен!
– Во всем виноваты эмчи!
Генсек Друэн, будучи больше не в состоянии контролировать зал, все сильнее стучал своим молоточком из слоновой кости. Тщетно.
– Дамы и господа. Прошу вас. Давайте лучше подумаем о неотложных задачах, таких как помощь раненым, беженцам, восстановление разрушенных зданий и поиск решений, которые позволят избежать повторения подобных трагедий в будущем.
– Чего вы добиваетесь, президент Суарто? – спросила наконец королева микролюдей, до предела выведенная из себя.
– Поскольку население моей страны сократилось на три четверти, я хочу, чтобы три четверти вашего тоже было уничтожено! – тут же нашелся с ответом индонезийский президент.
Эмма-109 стала подыскивать аргументы. В голову ей пришла какая-то мысль, но она ее отбросила и заявила:
– Вместо того чтобы наказывать нас, эмчей, лучше подумайте о средствах, которые позволят избежать повторения подобных катастроф в будущем.
Микроженщина наконец почувствовала, что завладела вниманием аудитории.
– У вас есть предложения? Мы внимательно слушаем, королева Эмма-109, – тут же поддержал ее Друэн, довольный тем, что в зале на время установилось затишье.
– Я предлагаю вот что: мы, люди, должны создать орбитальный центр, неподвластный земным катаклизмам. Место, из которого реактивные снаряды и космические корабли могли бы гарантированно взлетать даже тогда, когда на Земле начнется землетрясение или цунами. Такой центр нужно строить вдали от земной поверхности.
– Вы имеете в виду космическую станцию, расположенную на геостационарной орбите? – подытожил Генеральный секретарь, умело привлекая к себе внимание собравшихся.
Королева, выдержав эффектную паузу, ответила:
– Нет, кое-что получше. Я предлагаю построить эту станцию… на Луне.
На этот раз заинтригованная аудитория не произнесла ни звука.
– В моем воображении рисуется центр с приличным штатом астрономов, инженеров, астронавтов и военных. Их должны быть сотни, если, конечно, не тысячи. Оттуда можно будет безопасно запускать даже по три-четыре ракеты одновременно. При таком подходе, если в последний момент возникнет какая-нибудь проблема, мы вполне сможем запустить резервный космический корабль, и не один.
– Но почему бы тогда эту лунную станцию не создать Великим? – тут же возразил китайский президент Чанг.
– Потому что она обойдется в десять раз дороже, будет в десять раз больше, а сроки, отведенные на ее строительство, окажутся в десять раз длиннее. Чтобы не терять времени, я позволила себе провести предварительные оценки. По мнению наших экспертов, мы, микролюди, могли бы создать такой лунный центр… уже через три года.
Она вытащила смартфон и продемонстрировала какую-то кривую, тут же переданную на большой обзорный экран зала.
– По данным другого исследования, проведенного одним американским ученым, в случае, если подобным проектом будут заниматься Великие, на его реализацию уйдет… тридцать лет. Не забывайте, что наш «множитель десять» в равной мере распространяется и на сроки строительства космических станций. Маленькие станции компактны, и их можно возводить гораздо быстрее, в то время как большие хрупки, уязвимы, а на их создание уходит гораздо больше времени.
Со всех уголков зала Генеральной ассамблеи посыпались возгласы, в которых явственно чувствовалась неприкрытая вражда.