– Ты спасла моего внука.
Эта женщина не спрашивала, она утверждала и, подойдя ближе, всмотрелась в мое лицо.
– Creator, – пораженно прошептала старуха, и цыгане, услышав это слово, подались чуть назад.
Теперь они смотрели на меня другими глазами. И… цыганка знает латынь?
– Ты спасла моего внука. Я хочу отблагодарить. Дай мне руку, – она протянула мне свою ладонь.
– Не нужно меня благодарить…
– Нужно. Все в этой жизни должно быть оплачено.
Видя, как требовательно и гордо смотрит на меня эта женщина, я, убрав один нож, протянула ей руку. Все смотрели на нас. А гадалка повернула мою руку ладонью вверх и, посмотрев на нее, вздохнула.
– Что? – нервно спросила я.
– Я же говорила: за все в нашей жизни нужно платить…
– Что? – снова спросила я, желая вырваться, но она крепко сжала мою кисть, не давая освободиться.
– У тебя начинается сложное время. Ты любишь и пронесешь свою любовь через всю жизнь. От твоего решения зависят и твоя жизнь, и дальнейшая жизнь остальных – таких же, как ты.
– Это неправда! И про любовь…
– Правда, – крепче сжала мою руку цыганка. – Ты уже сейчас знаешь, что правда. Так не надо обманывать ни меня, ни себя. В твоей жизни есть мужчина, который скоро прольет твою кровь, предаст, убьет тебя твоей любовью, а потом ты убьешь его. Именно тогда ты встанешь перед выбором. От твоего решения зависит, проведешь ты жизнь одна или с любимым человеком.
– И это ваша благодарность за спасение внука? Невесело…
Да еще как! После ее слов меня начала бить дрожь, а в душе поселился страх.
– А благодарность моя будет состоять в том, что я дам тебе подсказку. Надо всегда давать людям шанс. И когда тебе покажется, что выхода нет, нужно будет рискнуть и решиться на невероятное. Запомни!
По моей щеке покатилась слеза, и, наконец-то вырвав руку, я побежала, не оглядываясь, прочь. Я неслась куда глаза глядят, и мне было страшно. Что, если гадалка права?
Добежав до первых домов, я свернула в ближайший переулок и сразу на кого-то налетела. Извинилась, не глядя, и хотела бежать дальше, но меня схватили за руку.
– Орлова, что вы делаете так поздно в злачном районе города?
Человеком, в которого я врезалась, оказался Алексей. Он был зол и сверкал зелеными глазами на бледном лице. Зелень радужки при этом расширилась и затопила глаза полностью.
– Это не ваше дело, Разинский! И отпустите мою руку. Немедленно!
Я не ожидала от себя таких слов и такого тона. Не ожидал этого и Алексей, опешив и из-за этого выпустив мою кисть. А я решительно направилась в сторону Лемнискату. С моей правой руки капала кровь.
* * *
Первые несколько дней после праздника дались тяжело: на меня давило предсказание той старухи. Лидия после моего позднего возвращения в тот день прочитала мораль по поводу безопасности, подкрепив ее тем аргументом, что я уже где-то поранилась и рука у меня в крови.
Промыв кисть, я заметила только глубокую царапину, но вспомнить, где порезалась, не смогла. А главное – как?
Вот только не царапина причиняла беспокойство, а слова старой гадалки. Какой женщине приятно слышать, что она из-за любви будет страдать?
Но, может, это просто уловка? Для того, чтобы я поверила? Если так, то это очень жестоко. В который раз убеждаюсь: не стоит человеку знать свою судьбу.
Настроение не улучшило и еще одно досадное недоразумение.
Фехтование давалось мне с трудом, да и научить меня правильно держать нож для мастера стало целой проблемой. А уж когда начались попытки его метнуть… В моих руках оружие действительно превращалось в смертоносное – в первую очередь для меня самой.
Как-то раз во время моей тренировки зашел Разинский. Он явно направлялся к мастеру, но, сам того не ожидая, оказался на линии огня. Я, не рассчитав угол, сделала очередной бросок и… часть хвоста, в который были собраны волосы творца, упала на пол. В зале воцарилась тишина.
Первым ожил творец, беспокойно схватившись за хвост. Я же поняла, что наделала, раньше пострадавшего и быстро забормотала извинения.
Разинский посмотрел на меня, как на таракана, но, не позволив себе резких высказываний, холодно попросил мастера выйти с ним из зала. В этот момент меня накрыло осознанием случившегося. Еще чуть-чуть – и я могла ранить или даже убить человека!
Родригас после этого случая еще несколько дней не мог уговорить меня взять в руки нож.
А время продолжало свой бег. Я сдружилась с Лидией и Прокофьей Матвеевной и проводила с ними практически все свободное время. Иногда компанию мне составлял Георгий Ретнаух – человек, который первым встретил меня в Цитадели.
Эти милые люди были единственными, от кого я получала хоть какую-то поддержку. Помимо того, что с ними я просто отдыхала душой, так еще и узнавала много интересного.
Все остальное время у меня отнимали уроки и тренировки. С творцами я практически не виделась, однако при каждой, даже мимолетной встрече ощущала некоторую враждебность со стороны Разинского.
Не стоит себя обманывать, меня задевало поведение Алексея. С самого нашего знакомства он относился ко мне пренебрежительно и лишь иногда проявлял уважение, да и то только как к женщине. В лучшем случае.
Почему он так несправедлив? Тому должны быть причины, и мне нужно их выяснить.
Этим я и решила заняться в ближайшее утро, и, конечно, направилась к мадам Малкин. Где, как не у нее, можно было узнать всю интересующую меня информацию?
Эта потрясающая женщина сразу поняла, что именно меня мучает.
Разлив чай и подавая мне чашку, она спросила:
– Что, пришла спросить про Разинского и его к тебе неприязнь?
Принимая в этот момент у нее чашку, я чуть не выронила ее.
– Э-э-э…
– Да ладно, не отрицай. И так все понятно.
Я вздохнула.
– Не могу понять, откуда у него ко мне такая враждебность?
– Ты, видно, многого не знаешь об Алексее. Его небеспристрастное к тебе отношение имеет свою причину. Во-первых, ты подорвала его репутацию, пусть и косвенным образом. Его же решение тогда было неправильным? Из-за этого корпорация упустила творца на несколько лет. Плюс ко всему его раздражает, что третий творец – женщина.
Если о первой причине неприязни ко мне я догадывалась, то вторая стала неожиданностью.
– Разинский не любит женщин? – удивленно переспросила я, пригубив чай.
– Разинский очень любит женщин, – усмехнулась мадам Малкин, следуя моему примеру.
Я слегка покраснела, но все же решилась уточнить:
– Это я уже поняла. Почему тогда такое отношение ко мне?