– А если завещание? – задумчиво проговорил второй.
– Поясни.
– Наставник, зная, что все равно погибнет, завещал ученику принести его в жертву согласно ритуалу. И ученик исполнил последнюю волю учителя.
– От ответственности не освобождает,– возразил первый адвокат.– И где завещание?
– Завещание можно организовать,– ответил первый адвокат.– А ответственность… Все-таки, он – несовершеннолетний, а посадят его и так, и этак. Объясните ему, что осужденный за убийство, он будет иметь на зоне значительный авторитет. И вообще, какое нам дело до этого сопляка?
– Никакого,– согласился второй.– Но у меня есть репутация, которая стоит больше десяти тысяч.
– Сколько? – напрямик спросил первый адвокат.
– Тридцать.
– Пятнадцать.
– Двадцать восемь.
– А я ведь могу сделать так, что вам просто прикажут,– припугнул первый адвокат.
– Прикажут? Мне? – Второй адвокат ухмыльнулся.– Интересно знать, кто осмелится мне приказать?
– Посвященный в таинства!
– Не думаю.
– Почему это?
– Потому что в моем круге – это я.
– Виноват,– первый адвокат смутился.– Но почему тогда…
– Мне хорошо заплатили,– второй адвокат усмехнулся.– И еще попросил тот, кто имеет право просить. Пара недель за решеткой пойдет вашему клиенту на пользу.
– А потом?
– Вы заплатите мне двадцать пять тысяч. Еще три – моему клиенту. И он возьмет убийство на себя. Но ваш клиент должен сообщить дополнительные подробности. О том, как он убивал, какие-нибудь детали, не известные следствию. Иначе ничего не выйдет.
– Мой клиент не убивал Пархисенко. По крайней мере он так утверждает.
– В таком случае, кто его убил? – с иронией осведомился второй адвокат.
– Может, ваш?
– Мой клиент утверждает, что он тоже его не убивал.
– Но он был последним, кто его видел живым!
– Мой клиент признает,– заметил второй адвокат,– что действительно, угрожая оружием, оглушил Пархисенко, связал его, отпустил Герасимову…
– Этого нет в материалах! – воскликнул первый адвокат.
– И не будет,– сказал второй.– Могу я продолжать?
– Да, конечно, прошу прощения.
– Отпустив Герасимову, он привел Пархисенко в чувство, облив водой, и предупредил, что если тот не оставит его в покое, то мой клиент его убьет. Этого тоже нет в материалах дела, верно?
– Да, да! И что было потом?
– Потом мой клиент положил рядом со связанным Пархисенко нож и ушел. Дверь в котельную он не запирал.
– И вы ему верите?
– А почему я должен ему не верить? – удивился второй адвокат.– Разве есть факты, противоречащие этой версии?
– Фактов нет, но… Кто-то же зарезал Пархисенко! Если не мой клиент, и не ваш, то кто?
– Любой из них. Или кто-то еще. Разве для нас имеет значение, кто именно? Нам важно, что решит суд.
– Совершенно верно,– согласился первый адвокат.– Значит, наш договор…
– … Вступит в силу, как только я получу деньги.
– В таком случае, позвольте откланяться.– Первый адвокат встал.– С вами было приятно иметь дело!
– Взаимно,– кивнул второй адвокат и сложил пальцы в магическом жесте.
Первый ответил, и из его ответа было видно, что в иерархии последователей сатаны он стоит на более низкой ступени, но тоже не из последних.
Ни тот ни другой еще не знали, что их разговор не имеет смысла. Примерно полтора часа назад в тюремной больнице умер от внезапно случившегося инфаркта Николай Иванович Мучников. По словам его сокамерника, причиной инфаркта послужило нечто непонятное. По показаниям сокамерника Мучникова («наседки» Онищенко) и охранника, как раз в этот момент вошедшего в камеру, заключенный увидел что-то, не видимое остальными. И это увиденное Мучниковым так напугало сатаниста, что сердечко не выдержало. Охранник же посчитал, что заключенный «косит под дурку», и пошел за доктором, особо не торопясь. За что получил выговор от начальства.
– Я знаю, кто это сделает,– сказал Дугин.– Сам. И наверняка.
– Да? – Григорьев поднял бровь.– И кто?
– Не могу сказать, Андрей Ларионович…
Генерал нахмурился.
Дугин взял листок, быстро написал одно слово, показал начальнику, разорвал бумагу и сунул в боковой карман пиджака.
– Что ж,– проговорил Григорьев.– Попробуй.
– Его уже привлекали,– сказал Дугин.– Я наводил справки. Шумно… Но эффективно.
– Что ж,– повторил генерал.– Считаешь, что получится,– попробуй. На свой страх и риск…
Ровно в семь вечера ко входу на один из питерских стадионов подъехали две автомашины: черная «Ауди А-4» и серая «девятка». Дверцы их распахнулись почти синхронно. Вышедшие из машин водители тоже почти синхронно огляделись и направились друг к другу.
– Вечер добрый,– сказал один, не вынимая правую руку из кармана.
– Добрый,– согласился второй.
Примерно одного возраста и одного телосложения, мужественные лица, темные, почти сросшиеся брови, но у того, что приехал на «ауди», светлый ежик и серые глаза, а у хозяина «девятки» ежик черный и глаза карие.
– А я вот без ствола приехал… – чуть усмехнулся блондин.
Брюнет вынул руку из кармана, тоже усмехнулся:
– И мальчики твои в джипе – тоже «без»?
– Увы, нет… – Блондин пожал плечами.– Но все они с лицензиями, можешь не проверять. А у твоих, конечно, служебное? – Он кивнул на сизую «Волгу», появившуюся на месте встречи чуточку раньше «ауди», но немного позже японского джипа. В отличие от последнего, стекла «Волги» не были тонированы и нетрудно было заметить, что она плотно укомплектована крепкими ребятами в полной боевой экипировке.
– Разумеется,– сухо ответил брюнет.– К делу?
– Момент! – Блондин достал маленький приборчик и включил его.
– Разумно,– согласился брюнет, извлек приборчик покрупнее, но аналогичного назначения, запустил и сунул обратно в карман.
– Никаких доказательств я тебе представлять не буду,– сказал он.– Только информация. Устраивает?
– Вполне,– кивнул блондин.– Знаю, что за базар отвечаете. Я с вашим ведомством уже работал.
– Не с нашим,– уточнил брюнет.– Это другое управление.
– Я в вашей иерархии не разбираюсь,– качнул головой блондин.– Но профессионализму вполне доверяю. Кроме информации у тебя наверняка есть и конкретные предложения.