– Кто вы? – спрашивает Рейчел, обращаясь к голосу. – Почему вы похитили меня? Мне неизвестны эти проклятые коды!
– О чем она говорит, Сэм? – спрашивает Карен. – Какие коды?
В смущении я опускаю голову:
– Это все очень сложно.
– Дамы, позвольте мне объяснить, – звучит голос. – Как вам, возможно, известно, Сэм разработал систему сокрытия денег от властей. По нашим оценкам, он контролирует по меньшей мере восемь миллиардов долларов, принадлежащих его клиентам, которые в большинстве своем являются террористами, убийцами и ворами. Причина вашего пребывания здесь заключается в том, что я и мои партнеры хотим получить эти деньги. Сэм знает коды доступа к ним. От него требуется лишь ввести восемнадцать кодов, и мы отпустим его.
– А что будет со мной? – спрашивает Рейчел. – Я не имею к этому никакого отношения. Почему вы держите меня здесь?
– Вы находитесь здесь, чтобы у Сэма был стимул сделать то, что от него требуется, – отвечает голос.
– Что такое следующий уровень? – спрашиваю я.
– Вы хотели иметь доказательство того, что мы вас отпустим. Но мы не можем вас отпустить, пока вы не выдадите нам коды. Поэтому мы поступим следующим образом: предоставим вам возможность спасти одну из ваших женщин.
Мы все трое потрясены.
– Что это значит? – спрашиваю я.
– Выберите одну из них, Сэм.
– Для чего?
– Выберите одну из них, которая останется в живых.
На лицах Карен и Рейчел выражение страха. Я наверняка выгляжу не лучше. У меня начинается отрыжка. Съеденный мною сэндвич пытается вернуться обратно. Я вскакиваю на ноги и, прилагая усилие, обретаю контроль над своим телом.
– Я не собираюсь приговаривать одну из них к смерти, – говорю я.
Следует непродолжительная пауза.
– Вы уверены в этом? – спрашивает голос.
По всей видимости, женщины издают всевозможные звуки, но я не слышу их. Мои тюремщики отключили их микрофоны. Разумеется, обе они в ужасе. Я вижу, как они стучат кулаками в стены своих камер. Я не специалист в области чтения по губам, но расшифровать слово «Сэм» не составляет большого труда. Они обе выкрикивают мое имя. Я стою в центре своей камеры и протягиваю к ним руки, призывая не волноваться.
– Уверен, – отвечаю я голосу. – Я не собираюсь приговаривать одну из них к смерти.
Вновь следует пауза, более продолжительная, чем предыдущая.
– Очень хорошо, Сэм, – говорит голос усталым, чуть ли не обреченным тоном. – Мы убьем их обеих.
Я не очень уверен в реальности многих событий, произошедших после того, как мы с Карен занимались любовью в отеле, что могло произойти сегодня, вчера или неделю назад. Но я твердо уверен в одном: эти парни, мои тюремщики, нуждаются во мне. Они не убьют Карен и Рейчел. По крайней мере до того, как получат мои коды.
– Вы блефуете, – говорю я.
– Сэм, нам пришлось отключить микрофоны, пока мы осуществляли регулировку. Через несколько секунд вы услышите шипящий звук, исходящий из камер, в которых содержатся дамы. Этот звук сопровождает работу вакуумного насоса, откачивающего кислород. Как только насос заработает, микрофоны в камерах дам включатся, и вы сможете услышать их последние слова.
Я качаю головой.
– Это нелепость, – говорю я. – Впрочем, попробуйте.
Я смотрю на Рейчел и Карен, вытягиваю вперед руку и, смыкая в кольцо большой и указательный пальцы, показывая им, что все в порядке.
До моего слуха доносится шум работы вакуумных насосов, отсасывающих воздух из их камер.
– И теперь я должен поверить, что из их камер откачивается весь воздух? Это невозможно.
– Сэм, у вас научный склад ума, – говорит голос, – вы должны понять. Представьте себе, что эти камеры – вакуумные контейнеры, какими вы, возможно, пользуетесь на кухне для хранения продуктов. Вы, Рейчел, Карен и Донован Крид помещены в герметичные пластиковые контейнеры. Каждые двенадцать минут с того момента, когда вы стали нашим гостем, мы вкачиваем в вашу камеру свежий воздух. Насыщенный кислородом, он вытесняет наружу старый воздух с большим содержанием углекислого газа. Если мы прекратим вкачивать свежий воздух, вы проживете три-четыре часа.
Я смотрю в сторону кабин Рейчел и Карен. Обе женщины сидят на полу. Их губы двигаются, но выглядят они апатичными. Не верится, что такое состояние могло наступить у них через столь короткий промежуток времени. Я напрягаю мозги, пытаясь найти альтернативное объяснение. Мне кажется, я могу его найти.
– Если вы откачаете весь воздух из контейнеров, их стенки разрушатся, втянувшись вовнутрь, – говорю я, не зная, имеет ли эта теория под собой хоть какое-то основание.
– Сэм, и опять мы просим вас представить вакуумные контейнеры для хранения продуктов, используемые на кухне по всей стране. Эти контейнеры тоже пластиковые. Если присоединить насос к резиновому клапану на крышке, можно герметизировать контейнер с помощью вакуума, что позволяет хранить продукты длительное время. Точно таким же образом каждый из наших контейнеров снабжен клапаном в полу, который пропускает воздух в одном из двух направлений. Мы уже включили насосы, и они в скором времени обеспечат нужное качество воздуха. Нам не нужно удалять воздух полностью. Некоторое его количество останется, и ваши женщины будут постепенно задыхаться. Но вам необязательно верить мне на слово. Я включу микрофоны, и вы сами все услышите. Ваши женщины сохранятся почти идеально. Вы вряд ли заметите, что они мертвы.
Микрофоны включаются, и я слышу, как они задыхаются. Это невыносимо. Я спрашиваю себя, возможно ли, что они притворяются. Рейчел, женщина, которую я любил больше, чем кого-либо, лежит на боку, спиной ко мне. Если она и притворяется, то даже не пытается показать мне, какой эффект оказывает на нее это испытание. Карен полулежит на спине, опираясь на локти. Она смотрит на меня с ужасом, словно встретилась на узкой улочке с демоном. Вероятно, она думает, что за монстр втянул ее во все это. Она больше не произносит мое имя, а лишь ловит ртом воздух. С каждым разом ей требуется для этого все больше усилий. Она все еще прекрасна, хотя за последние две минуты постарела на пять лет.
Голова Карен падает на пол, и я больше не слышу издаваемых ею звуков.
– Ладно-ладно, – говорю я. – Я вам верю. Пожалуйста, остановитесь. Сейчас я введу коды.
– Сэм, у вас нет времени для того, чтобы ввести все коды, – говорит голос. – Введите один, и я остановлю процесс.
Я ввожу код человека, почти наверняка являющегося террористом, надеясь, что они не смогут получить доступ к его деньгам. Нет ничего хуже разъяренного террориста.
– Нам нужно имя, Сэм.
Как они узнали, что именно я набрал на клавиатуре? Должно быть, у них имеется устройство канала связи нажатия клавиш, которое обходит Интернет. Возможно ли это? Или, возможно, они написали какой-то код, чтобы блокировать для меня доступ в Интернет.