— Нет, спасибо большое, мы остаемся.
— Ладно, если что, звоните. — Он продиктовал свой городской и мобильный номера, Кася сразу занесла их в память телефона.
Виктор вернулся к машине, а мать с дочерью так и остались стоять на пороге.
В этот момент затрезвонил мобильник.
— О нет, — простонала Кася.
— Кто это?
— Оливье Симон, он меня уже достал!
— Тогда не отвечай, — махнула рукой мать, — только его нам и не хватало.
— Ты права, пусть звонит, если ему это нравится, — согласилась девушка.
Мобильник позвонил еще раз и замолчал. На экране замелькало сообщение. Кася прочитала:
«Мне нужно срочно встретиться с вами. Возможно, в моих руках находится информация, которая может вас заинтересовать. Оливье».
— Какая это, интересно, информация может нас заинтересовать? — спросила Екатерина Великая, заглянув через плечо дочери и прочитав сообщение.
— Я думаю, это просто уловка, и, если я отвечу, так просто от него не отделаюсь.
— Скорее всего, — в кои-то веки согласилась с ней Екатерина Великая.
* * *
1168 год, Французское Королевство, Овернь
Жанно не почувствовал никакой боли. Только сейчас его окружала удивительная темнота, когда ты буквально видишь черноту, когда она окутывает тебя как липучая, вязкая грязь. Жанно почувствовал, что задыхается. И смутный ужас поднялся откуда-то изнутри. И в этот миг послышались четкие, медленные, но все убыстряющиеся удары, словно кто-то молотом стучал все быстрее и быстрее по наковальне. «Это мое сердце», — подумал Жанно. И как ни странно, эта мысль его успокоила. Только одно казалось странным: он слышал сердце, но абсолютно не чувствовал тела. Просто находился в этой пульсирующей, вязкой, пронизанной ритмичными ударами темноте.
Ощущение невероятного одиночества пронзило его. Как будто он оказался где-то на краю света и был совершенно, абсолютно один. Только, к сожалению, он был не один. Мерзкие и кошмарные морды выплывали из темноты, невиданных размеров черви разевали отвратительные пасти. Он слышал рычание, визг, вой. Видения сменились, и он уже видел себя окруженным какими-то совершенно невиданными существами. И у него уже не было слов, чтобы описать их чудовищный вид. Только леденящий, парализующий ужас… Внезапно все вокруг пришло в движение. Кошмарные существа начали вращаться вокруг. Последним усилием воли, собрав в яростный клубок все свои силы, Жанно боролся как мог против затягивающей в никуда мерзости.
Но вдруг во мраке возникло нечто. Оно тоже вращалось, испуская серебристые светящиеся лучи. Свет! Это был свет. И окружающая тьма стала раскалываться, отступая и растворяясь. В этот момент Жанно услышал тихую чудесную музыку, наполняющую его сначала покоем, а потом неизвестно откуда взявшейся силой. Он двинулся навстречу музыке. По мере того как звук становился все громче, пучок света впереди делался ярче и ярче. Внезапно в самом центре сияния появилось еще что-то. Это было отверстие, которое крутилось, постепенно увеличиваясь в размерах.
— Я должен туда попасть! — с невероятной отчетливостью пронеслось в мозгу. — Я должен, обязан туда попасть!
Он собрал в кулак все оставшиеся силы, волю и ринулся вперед. Он торопился, словно от этого зависело все. Но отверстие стало так же стремительно уменьшаться.
— Прости меня, Матерь Всего Сущего, прими меня, — отчаянно взмолился Жанно и в тот же момент влетел внутрь.
И он оказался в удивительном, сияющем мире. Никогда в жизни ему не приходилось видеть подобной красоты. Просто у него не было слов описать все, что он видел, и им овладело странное чувство, словно он не переродился или возродился, нет, просто-напросто он впервые появился на свет. И навстречу ему в ореоле золотистого свечения вышла Она, чудесная, прекрасная. Он уже видел это лицо, но тогда оно было черным, теперь же оно было сияющим! Жанно захлебнулся от восторга и понесся навстречу своей Даме. И в этот момент ошеломляющим, сметающим все на своем пути громом прозвучали слова:
— Жанно! Ты слышишь меня, Жанно! Ты должен вернуться! Ты обязан вернуться, Жанно, иначе Наша Дама тебе не простит!
Жанно замотал головой. Он не хотел, Боже, Святая Матерь, как он не хотел возвращаться. Он достиг высшего блаженства, он не желал обратно! Но голос Амори не сдавался:
— Ты там, куда вернешься в конце твоего пути, а сейчас ты должен исполнить клятву, данную Нашей Даме! Ты должен служить ей здесь! На Земле!
Послышалась глухая барабанная дробь, проникновенное пение мужских голосов, и Жанно открыл глаза. Он лежал в центре круга тамплиеров, совершенно нагой, и прямо над ним возвышалась Она.
— Я выдержал испытание? — прошептал он.
— Да, ты выдержал испытание, ты стал рыцарем Нашей Дамы! Добро пожаловать в наши ряды!
И Жанно впервые увидел улыбку на строгом лице Амори.
День начался с трех катастрофических событий. Во‑первых, снег, и во‑вторых и третьих, тоже снег. Человеку, привычному к российским пяти-шести месяцам в обнимку с настоящей зимой, это показалось бы полным нонсенсом, но не Касе. Она уже привыкла, что любой мало-мальски приличный снегопад на французских просторах превращался в настоящее стихийное бедствие. Конечно, не будем преувеличивать, никто не приравнивал его к цунами или девятибалльному землетрясению. Но неприятностей он доставлял немало. Из-за редкости этого события мало кто желал вкладывать необходимые средства в подготовку к нему. Поэтому дороги с первым легким снежком сразу превращались в ледовое побоище или автомобильный балет на льду, это кому как нравится. С более серьезными снегопадами начинались более неприятные события. К ним в первую очередь относилось исчезновение электричества, а с ним пропадали почти все блага современной цивилизации: отопление, горячая вода, телефон, телевизор, Интернет. Поэтому еще с вечера, услышав объявление о грядущих снегопадах, Екатерина Великая и Кася знали, чем им все это грозит. К сожалению, обо всем этом они услышали несколько поздновато, что было понятно. После событий предыдущей ночи и утреннего открытия сразу прийти в себя было трудно.
Утром, открыв ставни и увидев непривычно зимний пейзаж, Кася поежилась. Все казалось не просто удивительным, а каким-то чужим и даже слегка враждебным. Почему у нее возникло такое ощущение? Она не знала, хотя в России вроде бы зиму любила и в бытность жизни во Франции подростком регулярно выбиралась с матерью в Альпы. Без снега зима казалась неполной. Ее еще раз передернуло, и ощущение какой-то странной, неумолимой опасности возникло где-то на уровне спинного мозга. Белый снежный покров превращал все окружающее в ледяную пустыню. «Словно одни на всем белом свете!» — подумала Кася, и ей стало совсем уж некомфортно. Внезапно она почувствовала себя совершенно беззащитной и очень, очень уязвимой. Тряхнула решительно головой. Явно, после всего случившегося нервы стали шалить! Сейчас было не время впадать в депрессивную слезливость. От размышлений ее отвлек мобильник.