— В Бильбао с этим, по всей видимости, напряг. Но «Еврокар» нашел все-таки для меня один джип для поездки в горы.
— Отлично, так что никакой снег нам не помеха.
Из аэропорта, на удивление, выбрались быстро. Дэн настроил навигатор, пробок не было, и движение по автомагистрали было почти нормальным.
— Все в порядке, — весело произнес Дэн, — если так пойдет дальше, то четыреста пятьдесят километров покроем за три с половиной — четыре часа.
— Артист вышел на связь?
— Вышел.
— Ты его предупредил о нашем приезде?
— Да, но он хотел бы поговорить с вами, — уклончиво ответил Дэн.
Фелипе только усмехнулся:
— У него есть новости?
Дэн кратко рассказал последние подробности драматических, а то и вовсе трагических перипетий ставшей в последнее богатой на события жизни маленькой деревушки Камбрессак.
— Пожилая дама — отравительница, — задумчиво произнес Фелипе, набирая номер мобильника Артиста.
Тот не ответил. Фелипе подождал десять минут и перезвонил. На этот раз Артист вышел на связь. Коротко поздоровавшись, сразу перешел к делу.
— Сейчас появляться в деревне не стоит, — заявил он, — у людей нервы на взводе. Жандармы на всех подходах к деревне.
— Но дороги не закрыты? — возразил Фелипе.
— Нет, конечно, нет, не эпидемия же, просто, я думаю, вам надо подождать денек-другой. В местной гостинице вам лучше не останавливаться, зато неподалеку, всего в двадцати километрах, я нашел для вас очень приятный маленький пятизвездочный отель-ресторан, славится своей великолепной кухней, комфортом и оригинальностью.
— Мне это все равно, — перебил его Фелипе.
— Я понимаю, но в любом случае ждать лучше в комфортабельных условиях.
— Хорошо.
— Ну, вот и замечательно, а я туда подъеду завтра в обед. Договорились?
— Договорились, — ответил Фелипе, — давай координаты отеля.
Говорил он спокойно, хотя прекрасно знал, что этот день покажется ему вечностью.
* * *
«And enough stupidity in every wise man — на всякого мудреца довольно простоты», — в сто первый раз крутилось в Касиной голове. Не случайно Зард постоянно повторял это. По-русски еще говорится: «А ларчик просто открывался». В ее случае ларчик-то она открыла, да только дно оказалось двойным, и к нему ключика у нее не было. Одна надежда, что им с Арманом удастся найти правильное решение, и сейчас она ждала именно его. Мать утром отправилась к ветеринару в соседнюю деревню. Тот еще во время телефонного разговора предупредил, что оставит Лорда Эндрю на несколько часов для наблюдения. Поэтому Екатерина Дмитриевна решила использовать это время для поездки в Каор за наконец-то подписанным местной администрацией проектом реставрации башни. Другой возможности остаться одной у Каси не было, поэтому она с вечера предупредила антиквара и назначила время встречи. Тот с энтузиазмом согласился, говоря, что у него появились некоторые идеи, которые он проверит на месте. Кася попыталась было узнать какие, но не тут-то было. У нее же идея появилась пока одна. И касалась она первых двух строчек стихотворения, дальше, как ни крутила и так и эдак, ни до чего более или менее удобоваримого додуматься не могла.
Пока ждала, решила подготовиться. Открыла потайную дверь, подперла, как и в прошлый раз, досками и приготовила фонарь. Послышался звон входного колокольчика. Она открыла не спрашивая. Но на пороге Арман стоял не один. Рядом, сияя широкой улыбкой и протянув руку для рукопожатия, находился вездесущий журналист «Депеши» Оливье Симон. Увидев сморщившееся от недовольства Касино лицо, Арман начал оправдываться:
— Я подумал, что реклама в нашей ситуации будет очень и очень кстати! У Оливье связи во всех французских и многих европейских газетах, о Королеве могут заговорить во всем мире.
— Ты подумал, — прошипела тихо свирепевшая Кася, — только почему-то моим мнением поинтересоваться забыл!
— Извините нашего друга за самодеятельность. Это моя вина, я ему не оставил выбора, — вступил в разговор Оливье, — но на самом деле реклама вам действительно понадобится, а я могу совершенно добровольно обеспечить вам интерес европейских средств массовой информации. Да и в будущем помочь, опять совершенно добровольно, в реализации вашего проекта.
— Ладно, — согласилась Кася, которой, впрочем, никто особого выбора не оставлял.
Оливье с Арманом подошли к выдвинувшейся панели и с плохо скрываемым восторгом заглянули внутрь.
— Подумать только, она всегда была совсем рядом, а я столько времени ее искал! — воскликнул Арман.
С этими словами, не дожидаясь приглашения, он включил фонарь и начал спускаться.
— После вас, — пригласил Касю Оливье.
— Нет, я предпочитаю замыкать шествие, — твердо ответила Кася, решившая спуску самозванцу не давать.
Что-то неуловимое промелькнуло в лице журналиста. Но он тут же расплылся в улыбке:
— Вы не позволяете мне быть галантным, увы, но ничего не поделаешь!
Он начал спускаться за Арманом, Кася оглянулась еще раз, проверила, хорошо ли держатся блокирующие панель доски, и последовала за мужчинами. Как и в прошлый раз, спуск остановился, коридор расширился, и они оказались в широком помещении. Арман подошел к двери и присвистнул от изумления.
— Вот это да! На средства тут никто не скупился. Ну что ж, начнем, — заявил он, радостно потирая руки.
Он стал внимательно осматривать дверь, осторожно проводя рукой по испещренному знаками листовому железу. Оливье с любопытством осматривался. Кася спокойно ждала продолжения.
— С чего начнем? — поинтересовалась она.
— Со стихотворения, конечно, устроим мозговой штурм. С чего оно начинается? С некоего святого числа Бернара:
Вспомни святое число Бернара.
Это будет твой первый шаг.
— У меня появилась одна идея, но она требует проверки, — выдала Кася.
— Говори, — подбодрил ее Арман.
— Святое число Бернара — двенадцать!
— Почему двенадцать?
— Это число сопровождало его всю жизнь, — пояснила она. — Он создал монастырь Клерво с двенадцатью монахами, и все остальные цистерианские монастыри всегда создавались двенадцатью монахами. Явная параллель с двенадцатью апостолами. И те и другие несли послание Евангелий. Потом, двенадцать — это еще и другая святая цифра: 3.
— Убедительно, — покачал головой Арман.
— Я бы так быстро не соглашался, — вступил в разговор находившийся немного в стороне Оливье Симон.
— У тебя есть другая идея? Предлагай! — с явным раздражением отозвался Арман.
— Ты нарушаешь договоренности, — с некоторой угрозой произнес журналист.