— Господи, Смирнов, что мне с тобой делать? — спросила она. — Ты ведь подросток, сущий подросток!
Обидевшись, Пашка встал во весь рост. Ему стесняться нечего — даже естественной реакции своего молодого организма! Он терпеть не мог, когда его из-за его внешности и, надо признать, поведения называли подростком.
Он был уже зрелый, опытный и очень коварный мужчина!
— Зато я знаю, что надо делать с тобой, мать! — произнес он, подошел к Злате, притянул ее к себе жестом, который подсмотрел у брутального киногероя, и поцеловал.
Именно так, как целует желанную и сексуальную женщину зрелый, опытный и очень коварный мужчина. А вовсе не прыщавый инфантильный подросток!
И на секунду — всего на секунду! — он почувствовал, что Злата подчинилась. А потом оттолкнула его и дала такую оплеуху, что в ушах зазвенело и всяческие естественные реакции молодого организма тотчас сошли на нет.
— Мать, ты чего взбесилась? Так и сотрясение мозга заработать недолго! — заявил Пашка обиженным тоном.
Злата развернулась и вышла из его комнаты, громко хлопнув дверью.
Да, упустил он возможность, упустил, что уж таить! И, похоже, такой особе, как Злата, нужен был соблазнитель наподобие Каймана — лощеный, двуличный, невероятно богатый. Да, пролетел, как фанера над Парижем! Лопухнулся, и поделом!
Внезапно дверь опять открылась, причем так же стремительно, как минутой раньше закрылась. Злата, подобно языческой богине, вплыла в комнату, подошла к Пашке, двумя наманикюренными руками взяла его лицо и поцеловала.
Сама! Да как поцеловала! У Пашки аж ноги подкосились, а молодой организм тотчас снова отреагировал.
Пашка обнял Злату, ощутив ее гибкую тонкую спину. Его рука заползла под платье, он попытался стянуть его…
И тут Злата снова отвесила ему оплеуху, да посильнее, чем в первый раз!
— Умеешь ты все портить, Смирнов! — сказала она беззлобным и каким-то удовлетворенным тоном. — Да, мне стоило больших усилий, чтобы запудрить мозги людям Аймана Джанбатова. Ибо как только я услышала, что в ресторане отирался незнакомый вихрастый тип, то сразу поняла, что это ты. Теперь моли бога, чтобы тебя не нашли!
— Плевать на Каймана! Злата, иди ко мне! — прошептал Пашка, но она коротко рассмеялась, щелкнула его по носу и произнесла:
— Не смотри на ночь третьесортные фильмы. И днем, впрочем, тоже. Молодец, что проявил выдумку. Но плохо, что расстроил мне визит к Айману домой!
Так и есть! Она хотела переспать с этим животным! Кайману бы она отдалась, еще бы, у него миллиарды, пусть пока что в теории. А ему, Пашке, не отдастся, потому что он гол как сокол! Но в перспективе…
О перспективе в этот момент хотелось думать меньше всего.
— Не смотри, как Путин на олигархов, — усмехнулась Злата. — Каждый думает в меру своей испорченности, Смирнов. Я не собиралась прыгать в койку к Айману…
— Вы бы занялись этим на ковре или на столе? — снова ляпнул, не подумавши, Пашка.
Злата покачала головой:
— Любого другого, кто сказал бы нечто подобное, я бы пропустила через мясорубку, а фарш скормила бешеным псам. Но сердиться на тебя, Смирнов, просто не имеет смысла. И не ревнуй меня к Айману Джанбатову. Да, мне нужно было попасть к нему домой, но вовсе не затем, чтобы отдаться ему. Отдаться, если уж на то пошло, я могла и в его авто…
— Вряд ли… С учетом крыс и паучков! — хихикнул Пашка.
Злата серьезно сказала:
— Нет, мне нужна кое-какая информация… А ты сделал так, что я ее не получила. Это плохо, Смирнов, но я тебя прощаю. И мой поцелуй тому доказательство!
— А повторить можно? — спросил нахальный Пашка, но Злата возразила:
— А может, лучше затрещину повторить?
А потом все же подошла и снова поцеловала его. Причем еще даже дольше, чем до этого. Голова у Пашки пошла кругом. Нет, она определенно в него втюрилась! Как, впрочем, и он в нее!
И потом, когда поцелуй завершился, он выложил все как на духу. И про фотографии в ужасно элегантной кошелке Каймана. И про документы, что обнаружил у него в «Майбахе» всего пару часов назад.
— То, что Айман ведет за мной слежку, я знаю. А то, что он следит за Лизой Ирдышиной, тоже вполне понятно… Ценю, что сказал правду!
— Но почему он следит за тобой? — завопил Пашка. — За Лизой этой ясно, она его бывшая пассия, он или вернуть ее хочет, или просто из породы психов, которые никак не могут оставить телку в покое. Но ты? Ты ведь не бывшая его пассия, верно?
Злата только загадочно улыбнулась, но на вопрос отвечать не сочла нужным. Вот ведь женщина! И Пашка знал: рано или поздно она будет его!
— А вот документы, свидетельствующие о том, что Айман вместе со своим папашей готовит покупку клиник доктора Ирдышина, причем через подставных лиц, весьма занимательны. Об этом мне ничего не известно… Думаю, доктору Ирдышину тоже!
Она продолжила размышлять вслух:
— И скандалы вокруг хирурга и его семейства, конечно, значительно понизят стоимость клиник. Так что вся эта кутерьма Айману на руку… Уж не был ли его роман с Лизой Ирдышиной нацелен с самого начала на то, чтобы втереться к ней в доверие и разузнать компрометирующие факты о ее папаше, чтобы потом предать их огласке?
— А ты ее знаешь, эту Лизу Ирдышину? — спросил вдруг Пашка, но Злата, сверкнув глазами, послала ему воздушный поцелуй и сказала:
— А теперь спать, мой вихрастый Зорро! Кстати, милые трусики!
Она удалилась, оставив Пашку изнывать от желания — и от любопытства.
Вскочив утром, он первым делом проверил Интернет. Ага, за ночь произошло много чего занятного. Например, доктор Ирдышин получил очередное послание от своего врага, обнародовавшего, что Олег Петрович не отец своих младших детей. А затем жена-изменщица и дети погибли в автокатастрофе…
Пашка ринулся к Злате, чтобы рассказать о произошедшем, и, зайдя в ее комнату, услышал шум льющейся воды. Словно зомби, он проследовал в ванную и уставился через неплотно прикрытую дверь в зеркало, где отражалась принимающая душ Злата.
Так бы и стоял часами, наблюдая за ней!
Внезапно он увидел другую дверь, и тоже приоткрытую. Привлеченный тем, что на ней красуется кодовый замок, он подошел и убедился, что она ведет в ту же самую секретную комнату, куда и другая дверь, из коридора. Значит, в комнату имелось два входа — в том числе и из спальни Златы!
И в данный момент вход в секретную комнату был открыт!
В душе — и теле — Пашки боролись два несовместимых желания. Ему страсть как хотелось таращиться на принимавшую душ Злату или, еще лучше, присоединиться к ней. Потому что он был уверен: если вдруг он — мужчина опытный, страстный и коварный — зайдет к ней в кабинку, у нее не будет иной возможности, как отдаться ему прямо здесь и сейчас!