Он явно издевался над шефом, и Егору даже стало жаль Дмитрия Алексеевича. А ведь комитетчик прав, Дмитрию Алексеевичу неслыханно повезло. Несмотря на то, что он оказался в эпицентре взрыва, он не только остался в живых, но и не получил никаких ранений, не считая пары порезов и синяков. И единственным из команды вернулся обратно целым и невредимым. Ведь даже опытный Свечкин погиб на месте, а вот Дмитрий Алексеевич вышел сухим из передряги…
— Придется благодарственные молитвы читать своему ангелу-хранителю, — продолжил комитетчик в костюме. — Но даже и он не защитит вас от последствий, связанных с этим расследованием. Ибо вы отвечали за своих людей! Они погибли или стали калеками, вы — нет! Да, вам сказочно повезло, такое бывает раз на десять миллионов случаев!
— Не повезло… Это инстинкт… Потому что я понял, что сейчас будет взрыв, нутром почуял… И бросился в соседний коридор… — подал голос шеф.
Комитетчик вздернул брови:
— Нутром почуяли? Ну надо же, прямо Вольф Мессинг! А людей своих бросили на произвол судьбы…
Тут Дмитрий Алексеевич, сжав кулаки, поднялся со стула.
— Эй ты, придурок в костюме, что ты вообще знаешь о том, что там произошло? Да, мои люди погибли, и мне с этим жить. Но если бы не я, то жертв было бы еще больше! Я ведь одного за собой уволок, а другого прикрыл…
Комитетчик брезгливо парировал:
— Не тыкайте! Так и быть, сделаю вид, что оскорбления в свой адрес не заметил, я сегодня очень добрый. Но все дело в том, что вашу версию не проверишь. Один вами якобы спасенный все же умер, другой находится в коме и вряд ли очнется. А другие ничего не видели или не помнят! Да уж, заварили вы кашу…
Он прошелся по комнате, посмотрел на часы и сказал:
— Ваш клиент не хочет больше иметь с вами дела. Так что не утруждайте себя попытками проникнуть на территорию его поместья. Теперь все под нашим контролем!
Он вышел прочь, а Егор осторожно посмотрел на шефа. Лицо Дмитрия Алексеевича постепенно приобрело нормальный цвет. Они находились на территории Института скорой помощи имени Склифосовского, где лежали два работника их агентства.
— Вот что, Шубин, — хрипло произнес шеф, — эти черти давно хотели прибрать к рукам мое детище. И сейчас как раз намерены сделать это. Ну, а заодно и меня проучить за то, что я тогда дал им от ворот поворот. Ирдышин не желает иметь с нами дело. Там ведь что-то случилось…
Егор протянул ему смартфон, а затем в нескольких словах объяснил, что случилось с женой и детьми хирурга Ирдышина.
— И Баранов, этот урод, снова выдвинул ультиматум! — зло прокомментировал шеф. — На сей раз дал двенадцать часов. Ты понимаешь, что это значит, Шубин? Начал с сорока восьми, потом двадцать четыре, потом двенадцать… После этого будет шесть, три и…
Он запнулся. Егор тихо сказал:
— Вряд ли потом будет полтора часа… Хотя кто его знает… Но вы правы, Баранов с каждым новым ультиматумом дает в два раза меньше времени. И каждый раз жестоко карает за невыполнение своих требований. Ведь эта авария… В Интернете пишут, что она была не случайна. Что жену Ирдышина и его детей, точнее, ее детей, намеренно убили!
Дмитрий Алексеевич прошелся по комнате и сказал:
— Да, недооценили мы этого мучителя обезьян. Я недооценил, Шубин! А такое случается крайне редко! Ты был прав, этот псих хитер, изворотлив и, что хуже всего, владеет многими техниками и знает, как убивать и как уйти от преследования.
— Тогда, может, и к лучшему, что теперь за него взялись комитетчики вместе с полицией? — спросил Егор, на что шеф проревел:
— Для кого к лучшему?! Уж явно не для Ирдышина! Ведь Баранов сдержит слово — он всю его семью перебьет! И не просто перебьет, а раскроет самые ужасные тайны хирурга. Даже те, о которых тот и сам не подозревает… И кто же его так ненавидит?
Помедлив, Егор проговорил:
— Жена и младшие дети мертвы… Имеются еще сын и… Дочка Лиза…
Он смолк, и шеф бросил на него быстрый взгляд:
— Ты ведь к ней неровно дышишь, Шубин, а? Ладно, не красней, как девственник в публичном доме. А ведь нам на руку, что она в тебя втюрилась. Ну, или ты в нее! У тебя ведь есть ее мобильный?
— Что? — произнес Егор, а Дмитрий Алексеевич, надвигаясь на него, потребовал:
— Звони ей немедленно! Она — наш единственный шанс! Потому что мне наплевать, что будет со мной и моим агентством. Надо будет, новое организую. Но я хочу поймать этого урода, убийцу моих людей, раньше комитетчиков. Не доверяю я им, ох, не доверяю… Еще уйти дадут — случайно или намеренно. У Баранова ведь денег полно! Так что звони этой своей Лизе! И делай ей предложение!
Чтобы собраться с духом после того, что она услышала, Лизе понадобилось несколько минут. Она ужасно боялась возвращаться в свой собственный кабинет — там, где ее ждал Леонард.
Леонард, который оказался ее врагом!
Сначала она хотела бежать из редакции без оглядки, но ведь ему могли сообщить, что она здесь была, а потом быстро ушла. И тогда бы он, чего доброго, понял, что она о чем-то догадалась или что-то услышала.
Но идти к нему, ронять иронические комментарии, улыбаться, делать вид, что все в порядке, было так ужасно! И она не хотела оставаться с ним один на один в комнате.
Ведь Леонард, как она теперь вспомнила, служил во флоте, о чем мало кто знал. И, кажется, даже в каком-то элитном подразделении. Кто бы мог подумать! Он сам ей как-то проговорился. И наверняка его там обучили, как правильно убивать!
Делать было нечего, пришлось заглянуть в кабинет — Леонард к тому времени уже перестал говорить по телефону. Лиза помахала ему рукой, желая, чтобы он вышел в коридор. И он, как верный пес, бросился к ней.
Однако она понимала, что все эти фразочки, ужимки, оханья и аханья были игрой. Кем он был на самом деле, этот Леонард Грей, он же Леонид Серов? И звался ли он так на самом деле? Ведь кто знает, его настоящей фамилией могла быть Баранов…
Родственник и помощник того психа, что решил уничтожить ее отца и всю их семью…
Леонард повис у нее на шее, выражая соболезнования в связи с гибелью Жанны и сводных братика и сестры. А Лиза все думала: уж не он ли сидел за рулем автомобиля, который принес им смерть?
Ведь он вполне мог выбраться ночью из квартиры, пока она спала без задних ног, организовать ДТП, а потом как ни в чем не бывало отправиться на запись своей туповатой программы. После чего поджидать ее у нее же в кабинете, чтобы…
Чтобы тоже убить?
— Господи, неужели он хочет всех вас убить? — произнес Леонард, театрально вздымая руки к потолку. — И этот новый ультиматум, о котором этот тип сам же сообщил в Интернете… Двенадцать часов! И они ведь того и гляди истекут! Тебе не страшно, детка? Вдруг он на этот раз придет за тобой?