Сергей опустил руку в карман, немного помедлил, загнул усики чеки, но ставить автомат на предохранитель не стал. Он прислушался к тишине и поспешил в обратный путь.
Несмотря на темень, прапорщик двигался быстро, почти бегом, стремясь как можно скорее удалиться от места встречи. Все его чувства обострились. Ему казалось, что он впитывал в себя все звуки и запахи. Даже ночь теперь не казалась Ефимову такой беспросветно черной. Ствол автомата рыскал вдоль горизонта, палец замер на спусковой скобе.
Только отойдя от каменной гряды метров на триста, Сергей позволил себе замедлить шаг. Миновав таким манером несколько десятков метров, он поставил оружие на предохранитель.
А темнота все сгущалась. Вслед за сыростью пришел туман. Сергей сунул руку в нагрудный карман в поисках компаса, но его там не оказалось.
«Вот бестолочь!» — обругал он сам себя за то, что впопыхах забыл взять с собой столь нужную вещь и теперь вынужден был идти почти наугад, интуитивно выбирать путь.
Казалось бы, зная местность, прапорщик не должен ошибиться, но он оказался почти в километре от нужной точки. Свою промашку Сергей заметил лишь тогда, когда у горизонта взлетел осветительный снаряд. Прапорщик остановился и кое-как разглядел флажок, лежавший под ногами и некогда обозначавший границу минного поля.
Осознание того, что он напоролся на мины, обдало Ефимова мертвящим холодом.
Тем не менее давняя привычка подшучивать над самим собой вылилась в простую мысль:
«Зато теперь я точно знаю, где нахожусь».
Он действительно знал это минное поле. Оно окружало газонасосную станцию, расположенную неподалеку.
«Ну и что дальше?»
Сергей быстро просчитал варианты и понял, что пытаться разглядеть в полутьме демаскирующие признаки мин, спрятанных в земле, такая же бесполезная задача, как искать иголку в стоге сена. Стоять же и ждать, когда его увидят с газонасосной станции и придут на выручку, ему не позволяло чувство собственного достоинства.
«Как поступить? — Вопрос, заданный самому себе, требовал скорейшего решения, и Ефимов не замедлил его принять. — А если бегом? Где наша не пропадала. Допустим, наступлю. Но мине же тоже надо какое-то время, чтобы взорваться. Пока то, пока се. Если бежать быстро, то, может, ничего и не оторвет». — Твердя про себя слова глупого самоуспокоения, Сергей, сориентировавшись, выбрал, как ему казалось, кратчайшее расстояние до границы минного поля, набрал полные легкие воздуха, резко выдохнул и рванул с места.
— Сергей Михайлович, пора вставать! — сквозь сон пробился бубнящий голос Трясогузкина. — Время!..
— Да, встаю. — Ефимов сел, удивляясь, как это он умудрился не услышать звонок будильника и проспать.
«А вот Михаил-то молодец! Всегда бы так», — подумал старший прапорщик.
Рота построилась. Капитан Кречетов принял доклады, отошел в сторону и начал что-то оживленно обсуждать с майором Конягиным. Впрочем, в ожидании инструкторов чесал языками и весь личный состав.
— Я вот что себе купил. — Федор Боровиков вытащил из рюкзака и показал Ефимову телескопическую палку, в выдвинутом состоянии очень напоминающую лыжную. — Вытаскивается и при любой длине закрепляется вот так. — Он покрутил нечто наподобие небольшой муфточки.
— Хорошая вещь. — Сергей с интересом разглядывал приобретение Федора.
— Товарищ старший прапорщик, хотите, я одну вам отдам? — предложил Боровиков.
Ефимов в первую долю секунды хотел отказаться по привычке и из-за природного упрямства, но вспомнил про недавний конфуз и согласно кивнул.
— Да, давай. На подъеме она мне ни к чему, а вот на спуске пригодится.
Палка перекочевала из рук в руки.
— Федя, пожалуйста, прицепи ее к рюкзаку, — тут же попросил Ефимов.
— А я, наоборот, на подъеме буду эту штуку использовать. — Боровиков подумал, сунул сложенную палку в пустой боковой карман рюкзака Ефимова, для надежности затянул клапан и констатировал: — Нормально, болтаться не будет.
— Спасибо, Федя. Если понравится, я себе тоже такую куплю.
— Да вы мою у себя оставьте.
— Ладно, посмотрим, — уклончиво ответил Ефимов, про себя твердо решив, что если с палкой действительно окажется легче идти, то он не станет пользоваться чужой добротой, а сходит в магазин и купит себе точно такую же.
Как говорится, надо и совесть иметь.
Наконец-то появились инструкторы, и через пару минут спецназовцы начали движение.
На этот раз бойцы были разделены на две части. Восхождение они начали разными маршрутами на две высоты. Игорь Николаевич вел первую и четвертую группу. Старшим с ними шел майор Конягин.
Капитан Кречетов возглавил вторую и третью группы. Их сопровождал Андрей Павлович, высокий худой инструктор, в свои тридцать пять успевший покорить почти все самые значимые вершины бывшего Советского Союза.
Было пасмурно, морозец совсем небольшой — два-три градуса, никак не больше. При почти полном отсутствии ветра о лучшей погоде в ноябре не приходилось и мечтать.
Игорь Николаевич не изменил своим привычкам. Он резво скакал вверх, ничуть не озабочиваясь судьбой тех, кого вел.
На этот раз боевой порядок смешался почти сразу. Одни уползали назад, другие рванули вперед. Колонна растягивалась, хотя несколько дней акклиматизации давали себя знать. Разрывы между спецназовцами теперь не были столь велики, как в прошлый раз.
Ефимов, вначале ощущавший боль в мышцах, постепенно привык к темпу движения и чувствовал себя вполне прилично. Ныли колени, но к этому неудобству он давно привык и почти не обращал на него внимания.
Постепенно подъем становился круче, и в какой-то момент Сергей начал замечать, что скорость, с которой они поднимались, значительно замедлилась. Игорь Николаевич стал изредка останавливаться, переводить дух.
— Сдох буланый! — мстительно процедил Прошкин и мечтательно добавил: — Ему бы мой рюкзачок!
— Злой ты! — пошутил Сергей и тут же задумался над собственной проблемой.
Поднимался он опять довольно легко, но как оно будет на спуске? Этот вопрос пока оставался без ответа.
«Ничего, — думал он. — У меня, спасибо Федору, палочка-выручалочка есть. Буду с самого начала опираться на нее, и все пойдет нормально».
Сергей подбадривал себя такими мыслями и шагал бодро, едва не наступал инструктору на пятки.
Местность, по которой они поднимались, по большей части оказалась поросшей травой, чем-то напоминавшей болотную осоку. Она была такая же кустистая, корни ее образовывали нечто похожее на небольшие кочки. Длинные стебли-листья не имели режущей кромки и были чуть более узкими, чем у осоки.
Выбравшись на относительно ровную площадку, Игорь Николаевич остановился и стянул со спины рюкзак.