– Будь ты проклят, Чань! Чтоб ты попал в ад!
Кардинал снял с головы воображаемую шляпу и помахал ею с притворным уважением. Джек задыхался от ярости и сделал шаг к Чаню.
Чань вздохнул и выпрямился. Он надеялся, что его догадка была верной и сигнал увидели.
– Я бы вас спросила, всегда ли вы себя ведете как ребенок, – сказала графиня, – если бы и так уже не знала ответ. Ребенок и забияка.
– Я не думаю, что это вам судить.
– Как раз напротив. Я в этой области эксперт. – Графиня широко улыбнулась. – Вот почему я нахожу вас таким забавным. Вы напоминаете танцующего ручного медведя.
– Даже когда вашему человеку достается?
– Шшш! Мистер Пфафф сам себе хозяин, по крайней мере этого бы он хотел, хотя его возможности ограниченны. Джек похож на только что оперившегося птенца, выглядывающего из гнезда.
– Он целует вам руку.
– Руку легко помыть. – Чань неодобрительно нахмурился, и графиня снова рассмеялась. – О, я забылась – не каждый день я гуляю с монсеньором Добродетель, рядом с которым я просто вавилонская блудница. Дорогой кардинал, а вы хотите поцеловать мою руку вместо него?
Он взял даму за руку. Она напряженно наблюдала, чуть приоткрыв рот, поощряя его к действию, хотя он не знал, чего она от него ждала – насилия или страсти, да и различала ли их эта женщина?
– Такой стыд… – прошептала она.
Они стояли среди бела дня на краю площади, но он не мог сделать и шага, как будто они были в самой гуще танцующих пар посреди бального зала. Чань спросил сдавленным голосом:
– С каких это пор вас заботит стыд?
Она сказала тихо:
– Потом… после того как вы убьете Вандаариффа… после спасения мисс Темпл… мы должны еще раз попытаться прикончить друг друга. Такое напрасное расточительство… два создания, настолько подходящие друг другу…
– Я не создание, мадам.
Ее глаза уставились на горло Чаня.
– И поэтому я выиграю.
Они шли под пологом древесных крон по тихим улицам. Взгляд графини стал беспокойным и рассеянным, она глядела на красивые фасады домов, но не видела их.
– Вы когда-нибудь были на корабле, кардинал? В море?
– Нет. А вы?
– Конечно. Я не крестьянка.
– Прошу прощения.
– Но я никогда не была в долгом плавании, чтобы занимало несколько недель.
– Это разве имеет значение? Помимо постоянной морской болезни?
– Вы разве не хотели бы побывать в Африке? В Китае? Почувствовать тепло индийского солнца на лице?
– Нет.
Она вздохнула.
– И я бы не хотела.
– Я не понимаю, в чем проблема.
– Вы слышали когда-нибудь, как Франсис Ксонк говорит о Бразилии?
– Только однажды, и этого было достаточно.
– Все, чего когда-либо искал Франсис, были излишества.
– А вы разве другая?
– Мне никогда не было нужды их искать, – ответила она с сарказмом.
– Намекаете на мисс Темпл? – спросил Чань. – Имеете в виду Ост-Индию?
– Она из Ост-Индии. Для нее мы – жители непонятной сказочной страны. Ее очевидная неудовлетворенность этой страной – вот что я имею в виду. Африки избегают, кардинал, потому что она всегда разочаровывает. Новые горизонты всегда воспринимаются через призму прежних взглядов.
– Но ведь вы – путешественница. Когда вы в последний раз были в Венеции? Или в том месте, которое вы называете домом?
– Я всегда и везде дома.
Чань сдержался и не стал отвечать. Впервые графиня ди Лакер-Сфорца вела себя как обычная раздосадованная женщина.
– Вы боитесь, – сказал он.
– Оскара Файнляндта? Кардинал, я устала. И голодна. – Тон последнего замечания ясно давал понять, что графиня говорит вовсе не об обеде. – А чего боитесь вы?
– Не за себя.
– Ха. Вы так же благородны, как тягловая лошадь. – Она ущипнула плечо красного пальто кардинала. – Вы в самом деле убили священника?
– Мне это не потребовалось.
– Вы хотите убить Оскара?
– Конечно.
– А если он пообещает сохранить вам жизнь?
– Не поверю. Я потеряю жизнь, а вместе со мной – сколько еще других людей? Весь город? Целая страна?
– Когда умру я, кардинал, города и страны могут идти к черту.
Чань заметил, что она улыбается, и сразу же встревожился.
– Мы пришли?
– Почти… за нами определенно наблюдают.
Чань видел только те же ухоженные улицы.
– Кто наблюдает?
– Ответ на этот вопрос – причина, по которой я здесь. Меня не просили сопровождать вас – только доставить им в руки.
– Если бы вы меня просто отослали, я мог отказаться с вами сотрудничать.
– Если бы вы собирались бросить мисс Темпл, то начали бы действовать раньше, когда могли сломать челюсть Джеку Пфаффу. Нет, помимо получения удовольствия от вашей компании, я пришла, чтобы узнать, кем еще занимается Оскар.
– Это дом кого-то из ваших знакомых?
Она изучающе посмотрела на него, а потом кивнула на покрашенный белой краской особняк в конце улицы.
– Я думала, вы были здесь. Именно тут он работал над Анжеликой.
Чань вздохнул, слишком ярко припомнив заброшенную теплицу и ее кровать, покрытую пятнами крови.
– Я не понял, что мы прошли так далеко. Дом ремонтировали – задний двор был в полном беспорядке.
– На деньги Вандаариффа. А ведь он воскрешает мертвых.
– Что может им помешать застрелить нас прямо здесь, на улице?
– Удивляюсь, как вам при такой недогадливости удается отыскивать себе пропитание? Если и есть люди, которых Роберт Вандаарифф хотел бы сохранить больше, чем нас двоих, мне они неизвестны. Нет, кому бы он ни поручил это дело, они появятся, и тогда я лучше узнаю моих врагов.
– В какой момент вы собираетесь ускользнуть? Почему бы ему не захватить и вас, если он вас желает так горячо?
– Ну, это же Оскар. Я лишу его жизни при первом же представившемся шансе, а вот он, напротив, будет откладывать этот шаг до последнего. Он склонен к театральным эффектам.
– Таким, как химическая свадьба?
Она не ответила, потому что белая дверь особняка отворилась и высыпал десяток солдат в зеленой униформе. Позади важно выступал человек, чей министерский черный сюртук контрастировал с его юным лицом и светлыми волосами. Он указал рукой на графиню.
– Эту женщину разыскивает Корона! Схватите ее!