– Когда я его встретил, он был в перчатках.
– Он всегда их носил. Но однажды я шпионил за ними в туннеле. Руки этого субъекта были в пятнах.
– Родинки?
– Бывают синие родинки?
Колеса замедлили ход, заскрипев по гравию. Горин оцепенел.
– Что они сделают? Я не солдат и не смогу выдержать боль!
Свенсон поежился. Он вспотел, пока убегал из института, и сейчас доктору было холодно. Он опустил руку в карман кителя, и вынул синюю пластинку с воспоминаниями графини о картине. Доктор бросил ее на пол и растер каблуком в пыль.
– Что вы делаете? И что это? – Горин показал на кожаный футляр, висевший на плече Свенсона. – Что-то ценное? Можно было обменять пластинку на наши жизни…
– Если бы они хотели убить вас, вы бы уже были мертвы. А поскольку вы не знаете, где друзья, то не сможете предать их.
– Бронк ничему не поверит! – Голос Горина стал громче. – Они меня подвесят на дыбе…
– Дыбы не стоят на каждом углу. Вы – заложник, с вашей помощью военные хотят поймать Махмуда и миссис Крафт.
Фургон остановился. Несмотря на мрачное настроение, у Свенсона появилась идея.
– Подождите. Что полковник Бронк сказал вам, когда арестовал? Когда он узнал, что мы ушли в туннель…
– Назвал меня охочим до шлюх изменником, а потом меня сбили на пол.
– И больше ничего? Они будут охотиться на миссис Крафт и Махмуда и убьют их.
Шум отпиравшегося замка отдавался эхом в пустом пространстве.
Горин отрицательно покачал головой.
– Это не был Бронк – кто-то другой, и, когда мы были снаружи и шел дым, он сказал…
– Что?
– Что человек не станет разжигать свой погребальный костер без причины.
На их головы натянули мешки из ткани. Свенсон умолял солдат позаботиться о теле Франчески, но они не стали слушать, просто вытащили его из фургона и связали руки. Мешок на голове пах овсом. Через несколько минут, после того как доктор не раз споткнулся и ушиб лодыжки, его усадили на жесткий деревянный стул.
– Дайте мне посмотреть на пленника.
Капюшон сняли. За столом сидел джентльмен, с которым он однажды столкнулся в Старом Дворце, тот самый спутник Бронка. Солдат положил на стол кожаный футляр и смятую шинель Свенсона.
– Подождите снаружи.
Военный спокойно вышел из комнаты. Мужчина, сидевший за столом, принялся опустошать карманы шинели. У Свенсона появилось время рассмотреть его: примерно сорок лет, напомаженные черные волосы, расчесанные на пробор, подкрученные усы, острая козлиная бородка. Он был узкокостным, но полным, очевидно, мало упражнялся физически, но подвижные глаза и точные движения затянутых в перчатки рук свидетельствовали об остроте восприятия и энергичности.
Мужчина положил револьвер Свенсона рядом с помятым носовым платком, огрызком карандаша, грязными банкнотами и покореженным серебряным портсигаром. Кожаный футляр он проигнорировал.
– Вам нравится комната, доктор? Прежде здесь находилась библиотека, но в ней было почему-то всегда сыро, так что книги убрали. Заброшенные комнаты, как и люди, используются для самых разных целей. А мне еще понравился пробковый пол. Тихо и удобно, да еще он окрашен в медовый цвет. Почему бы в каждой комнате не постелить пробковый пол? Мир стал бы лучше.
Он выгнул брови – они были выщипанные и такие тонкие, как у молоденьких девушек. В облике мужчины было много запоминающихся деталей: напомаженные волосы, очки в металлической оправе, пухлый маленький рот – все это создавало общее впечатление нарочитости и чрезмерности.
– Мир стал бы тише, – бесцветным голосом ответил Свенсон.
– А разве это не одно и то же? – Мужчина покачал головой, и на его лице появилось более сдержанное выражение. – Мне жаль, я предвидел нашу встречу, и это веселило меня, хотя обстоятельства весьма печальные. Я – мистер Шопфиль.
– И вы знакомы со мной?
– Конечно.
– Вы послали Бронка, чтобы опознать меня в офисе.
– Только чтобы убедиться. Мне требовалось быть в другом месте.
– В здании таможни.
Шопфиль хихикнул с сожалением.
– Только для того, чтобы узнать, что вы там были тоже! И разве могло быть иначе, в конце концов, учитывая наши общие исследования?
– Где полковник Бронк?
Шопфиль махнул рукой.
– Это неважно. Но вы! Вы были на дирижабле Вандаариффа! И в Парчфелдте! И в здании таможни – и теперь в институте! Как же я ждал, чтобы задать вопросы человеку, который знает столь многое!
– Вы могли спросить Роберта Вандаариффа.
– Этот джентльмен остается для меня вне досягаемости.
– Могу ли я поинтересоваться, что же входит в сферу вашей досягаемости?
– Было бы так приятно поболтать с вами, но сейчас нет времени. Хотите сигарету?
Шопфиль ухмыльнулся, глядя на покореженный портсигар, и позвонил в звонок. Солдат снова вошел в комнату, держа руку на эфесе сабли.
– Сигарету доктору Свенсону. Вообще, дайте бедняге полдюжины.
Солдат отсчитал шесть сигарет в дрожащую ладонь Свенсона, а потом добавил коробок безопасных спичек. Он щелкнул каблуками и вышел.
– Зажигайте, зажигайте! – подбадривал доктора Шопфиль. – Мне нужен человек, способный думать, а не трясущаяся развалина. – Он достал карманные часы из жилетного кармана и поджал губы. – К делу. Как Роберту Вандаариффу удалось потопить дирижабль в море? На борту был его сообщник, который направил корабль вниз, или тот был поврежден еще до того, как покинул Харшморт?
Свенсон слишком глубоко затянулся и закашлялся.
– Простите?
– Не робейте, капитан-хирург. Мне известно о союзе Вандаариффа, Генри Ксонка и герцога Сталмерского. Я выявил их главных агентов и многих мелких соучастников. Грандиозный план злодеев почти осуществился… и тогда одним смелым ударом Вандаарифф уничтожает двух главных соперников – Генри Ксонка и герцога – и отправляет подручных, выполнивших свою задачу, к верной гибели. Вся Макленбургская экспедиция не что иное, как отвлекающий маневр! Потом, чтобы защитить себя, он притворяется, будто у него кровавая лихорадка, но тайно захватывает контроль над оружейными заводами Ксонка и министерствами, а за ними – как теперь ясно даже последнему чистильщику обуви – всю страну!
Свенсон стряхнул пепел в спичечный коробок.
– Лидия Вандаарифф была пассажиром на этом дирижабле.
Шопфиль пожал плечами.
– Я вижу, у вас мало опыта общения с богатыми финансистами.
– Обстоятельства ее гибели просто ужасны.
– Таков стиль лорда Вандаариффа: другие будут чувствовать себя в безопасности в его руках в присутствии Лидии. Более того, оставшимся врагам показали, что он готов пойти на все! Его собственное дитя! Они скорчились от страха! Но вернемся к моему вопросу. Когда вы поняли, что дирижабль утонет?