– Это правда! – выпалил Труст.
– Почему та женщина прислала вас? – Вопрос Махмуда был как кинжал под ребро Свенсона. – Маделин Крафт – ничто для нее. Я не могу поверить в ее доброту.
Свенсон развел руками.
– Я и не прошу мне доверять.
– Тогда вы здесь, чтобы убить ее?
– Если бы это было правдой, зачем я стал бы тащить всех сюда?
– Для вашей науки.
– Не моей, Махмуд.
– Она умрет на столе, – настаивал Труст.
– Дама никогда не излечится, если оставить все, как есть, – мягко сказал Свенсон. – Она превратится в ничто.
Махмуд беспомощно посмотрел на женщину, конечности которой были связаны, а лицо закрыто маской – виден был только красный рот. В этот момент Свенсон вдруг понял, что очертания челюсти Маделин Крафт точно совпадают с теми, что он видит на молодом и более смуглом лице Махмуда. Он был ее сыном.
– Делайте это. – Голос Махмуда был тусклым и безнадежным. – Пусть лучше она умрет, чем будет жить в таком состоянии. Продолжайте.
Свенсон потянул переключатель. Гудение тока с треском мушкетного залпа пробежало по медным проводам, и резкое зловоние синей глины наполнило воздух. Металлические трубки, покрывавшие стенки тигля, начали вибрировать все быстрее, пока он весь не начал пульсировать с оглушительным ревом. Свенсон прижал ладони к ушам, но все равно шум был невыносимым. Обозвав себя дураком, он вспомнил о бронзовых шлемах графа – они были тут в комнате, выстроенные в ряд у стены. Если бы только он или Труст знали, зачем они нужны! Но сейчас было уже слишком поздно. Конечности Маделин Крафт натянули путы, а ее рот открылся в неслышном для них вое. Махмуд кусал кулак, глядя на мать. Свенсон подобрался к агрегату управления, готовый открыть клапан. Труст вцепился в его китель, а потом неистово замахал руками, подавая знак. Свенсон отрицательно покачал головой. Профессор снова вцепился в Свенсона. Маделин Крафт выгнулась дугой, приподнимаясь над столом все выше и выше, пока не стало казаться, что ее позвоночник вот-вот сломается.
Он почти пропустил нужный момент, отвлеченный попытками Труста оттолкнуть его в сторону и стуком, таким сильным, что они почти не слышали друг друга. Ток пронизывал кровавик, болты, фиксировавшие агрегат, начали раскачиваться, и тут это произошло: волна запаха горько-сладкого и мускусного защекотала его ноздри…
Тот самый запах.
Свенсон открыл клапан. Черные шланги ожили. Извивавшееся тело Маделин Крафт застыло, пальцы разжались, рот открылся, волны энергии пошли через ее тело.
Ток из устройства перестал поступать так резко, будто задули пламя свечи – кровавик был израсходован. Профессор устремился к агрегату, закрыл клапан и начал манипулировать переключателями. Рев в трубках затих. По почерневшим проводам пробежали последние искры, а потом появился слабый дымок.
Свенсон упал на стол, в его ушах звенело. Пульс миссис Крафт был ускоренным, но сильным. Вздохнув с облегчением, он жестом подозвал Махмуда, и они вместе сняли маску с лица женщины. На нем остались следы там, где маска сильно прижалась к ее коже, но ее глаза… глаза ожили и сверкали – доктор Свенсон раньше такого никогда не видел.
– Миссис Крафт? – Он не услышал своего голоса, но это было неважно. Она кивнула. Махмуд освободил ее руки и ноги и помог ей сесть.
– Благословенные небеса, – произнесла она. – Я была на дне моря. О, мой дорогой мальчик.
Она положила голову на плечо Махмуда, и его сильные руки обняли ее. Махмуд опустил голову, его лицо оказалось в ее волосах, и дорожки от слез появились на темных щеках.
– Теперь, – прошептал Махмуд. – Теперь мы им отплатим за все.
Свенсон поспешил к Франческе. Кожа девочки была холодной, а дыхание слабым.
– Она жива? – спросил Труст.
– Конечно! – Свенсон подошел к шкафу, ящик был все еще выдвинут, он взял горсть кровавика и насыпал в ступку. Потом сел на скамейку и принялся яростно растирать.
– Зачем вам понадобилось еще? – спросил Труст. – Ребенку не вынести такого тока.
– Я знаю, – строго ответил Свенсон.
Махмуд что-то бормотал миссис Крафт, и все же она взглянула на доктора Свенсона, и он почувствовал неловкость.
– Тогда для кого? – настаивал Труст. – Ведь не для одного из нас!
– Нет. – Свенсон наполнил завинчивающуюся флягу крупинками ржавого цвета и засунул в карман мундира.
– Что тогда? – пожаловался Труст. – Ради бога, может быть, вы уйдете. Они подумают, что я предал их и перспективы моего карьерного продвижения…
– Полностью загублены. Лоренц, Фохтман, Крунер… вы знали Крунера?
– Все знали Крунера – смешной парень.
– Крунер умер, лишившись обеих рук по локоть: они превратились в синее стекло.
– Что ж, это вполне в его духе.
– Не будьте таким ослом! – Доктор надел свою шинель. – Слушайте: мы поднимемся по этой лестнице. Махмуд поможет своей госпоже, я понесу девочку. Мы не сможем тащить вас. Но Вандаарифф не должен узнать, что мы сделали.
– Заприте меня в шкафу, я скажу, что ничего не видел…
– Вы разболтаете каждую подробность. – Свенсон вытащил револьвер. Профессор сглотнул, его широкое горло ходило ходуном.
– Н-но я помог вам…
– И поэтому я прошу вас пойти с нами. Если вы не пойдете, я застрелю вас или похороню ваш разум в последней стеклянной книге. – Эти слова были жестокими, но разве у него был выбор?
– Нет. Я не хочу так поступать с нашим другом. – Голос Маделин Крафт был властным, хотя и слабым. – Если профессор не хочет покончить со своей карьерой, Махмуд, возможно, сумеет доказать, что он сопротивлялся нашему вторжению… например, прострелив ему ногу.
– Я ему выстрелю в колено? – предложил Махмуд.
– Вряд ли этого будет достаточно, – заметила женщина. – Оба колена – так будет убедительнее.
Труст побледнел, миссис Крафт улыбнулась, заметив это, и больше говорить о насилии не потребовалась. Та легкость, с которой она вмешалась, казалось, пришла из другого мира, такого же недостижимого для Свенсона, как возможность испытать удовлетворение от успешного излечения миссис Крафт. Доктор спрятал револьвер и надел лямку кожаного футляра на плечо. Он поднял Франческу и поковылял к двери.
На этот раз высота лестницы не мешала доктору думать, потому что его отвлекли размышления о том, что делать дальше. Они собрались на верхней площадке. Все, кроме Махмуда, тяжело дышали. Свенсон приложил ухо к двери, но ничего не услышал.
– Если часовой вернется, мы должны будем затащить его внутрь и сбросить с лестницы, чтобы он не поднял тревогу. Если же он не вернется, я предлагаю бежать к тому окну, через которое мы попали сюда…
– Нас заметят с крыши. – Это была Маделин Крафт. Она сказала это спокойным тоном, но Свенсон понял, что сморозил глупость.