Но Светлана тут же разрешила мои сомнения.
– О чем можно столько времени разговаривать с этой маленькой дрянью, Евгения? Я с самого начала поняла, что от вашего визита толку не будет. Я села в машину и поехала за вами. А вы тут чай, значит, пьете с этой шлюхой!
Жанна дернулась, как от пощечины. Девушка побледнела и закусила губу, но ничего не сказала, только смотрела на несостоявшуюся свекровь громадными глазищами.
– Да она ненормальная! – весело воскликнула Светлана. – Из всех девушек на свете мой сын выбрал себе дурочку подзаборную!
– Напрасно вы так говорите. Я ни в чем не виновата перед вами, – с неожиданным спокойным достоинством произнесла Жанна. Надо же, а детдомовская пацанка держится как настоящая герцогиня – в отличие от бизнесвумен, которая брызгает слюной!
– Не виновата?! – взвилась Кричевская. – Шалава ты!
– Вам должно быть стыдно, – тихо проговорила Подаркова. – Валя вас так любит. Он про вас столько хорошего говорил…
И тут Светлана окончательно потеряла над собой контроль. Бизнес-леди размахнулась и закатила сиротке пощечину. Жанна, маленькая и хрупкая, покачнулась и села на пол.
– Стоп! Достаточно! – сказала я, перехватывая руки Светланы. Мне было плевать, что передо мной мой работодатель. Вообще не представляю, что могло вывести из равновесия хладнокровную железную леди. Я и не думала, что она способна на такие страсти и тем более рукоприкладство…
Жанна с трудом поднялась с пола.
– Ты как? – спросила я, удерживая бешено вырывающуюся Светлану.
– Нормально, – шмыгнула носом девушка.
– Ты войдешь в нашу семью только через мой труп, тварь! – выкрикнула бизнес-леди.
Я вывела Кричевскую из квартиры, несмотря на ее сопротивление. Затолкала клиентку в лифт и нажала кнопку. Во дворе у подъезда была припаркована машина Светланы. Начался снегопад, на крышу автомобиля намело небольшой пушистый сугроб.
– Давайте я поведу. Вам сейчас не стоит садиться за руль, – сказала я довольно жестко. Неожиданно Кричевская послушалась. Светлана достала из кармана ключи и бросила мне. Сама забралась на заднее сиденье машины. Опустила стекло, высунула руку, зачерпнула горсть чистого снега с крыши машины и пожевала его.
– Уф, отпустило, – хрипло сказала Кричевская. – Поехали, Женя, домой. С меня на сегодня хватит.
Светлана откинулась на спинку сиденья и всю дорогу молчала. Только когда я заглушила мотор на стоянке у дома Кричевских, женщина спросила:
– Надеюсь, вы умеете хранить тайны?
– Разумеется, – сквозь зубы ответила я.
– Значит, если кто-то… особенно Валентин, узнает о том, что случилось только что, я буду знать, что информация получена от вас, – прищурилась Светлана. – Так что я рассчитываю на вашу порядочность, Евгения.
Я молча кивнула. Так, завтра же распрощаюсь с этой семейкой. Пусть ищут себе другого телохранителя. Вообще не понимаю, что я делаю в этом доме. Сегодня меня использовали в качестве шпиона и агента влияния. А завтра что – предложат киллером поработать?! У меня, знаете ли, тоже есть принципы, и грязной работенкой я не стану заниматься ни за какие деньги.
Собственно говоря, можно было уехать прямо сейчас. Распрощаться с хозяйкой… Верный «Фольксваген» быстренько домчит меня до дома, где Мила уже видит десятый сон. Вот удивится и обрадуется тетя, обнаружив меня утром дома…
Но, когда мы вошли в квартиру Кричевских, нас встретила Галина Георгиевна. Вид старухи меня поразил. Лицо ее было покрыто желтоватой бледностью, руки дрожали, она тяжело опиралась на палку, и, кажется, ее голова тоже начала трястись. Что это с ней?!
– Светлана? Ты вернулась? – Надо же, и голос старухи не похож на ее обычный властный бас. Он звучал тоненько и просительно.
– Идите спать, мама! Мне сейчас не до вас! – огрызнулась Кричевская и тяжелыми шагами прошествовал в свою комнату.
– Светлана Сергеевна, где вы были? – На ее пути встал Влад Швецов. Телохранитель выглядел встревоженным до крайности. – Вы уехали, ничего мне не сказали. Я не знал, где вас искать…
Из кухни выглянула Людочка. Вовремя сообразив, что дело пахнет скандалом, домработница поскорее скрылась с глаз хозяйки.
Светлана плечом отодвинула охранника с дороги и презрительно бросила:
– Кто ты…, такой, чтобы за меня беспокоиться? Когда понадобишься, я тебя позову.
Галина Георгиевна покачнулась. Мы с Владом бросились к ней и с двух сторон подхватили под руки.
– Ничего, ничего, – зашептала старуха. – Просто проводите меня в мою комнату, Женечка…
Я отвела Галину Георгиевну в ее покои и усадила в кресло.
– Может, врача вызвать? – забеспокоилась я, глядя на ее бледные губы и трясущиеся руки.
– Не надо врача. Врач мне не поможет, – едва слышно произнесла старуха. – Сейчас посижу, и все пройдет. Женя, там, в секретере, бутылочка. Достаньте.
«Бутылочка» оказалась коньячком тридцатилетней выдержки. Я присвистнула.
– Налейте нам обеим, – велела старуха. Тяпнув коньяку, Галина Георгиевна немного порозовела и задышала. Руки перестали трястись, и старуха предложила:
– А давайте сыграем! Вы любите покер?
Было уже очень поздно, но спать она явно не собиралась. Мы с полчасика поиграли. Галина Георгиевна приободрилась окончательно и стала похожа на себя прежнюю. Она даже принялась покрикивать на меня, когда я забывала наполнить рюмки.
Неожиданно до нас донеслись звуки полыхавшего в гостиной скандала. Старуха поднялась с явным намерением поприсутствовать. Меня уже тошнило от семейных разборок Кричевских, но ничего не оставалось, как поддержать под руку Галину Георгиевну и проводить ее в гостиную.
Там напротив друг друга стояли мать и сын и вдохновенно орали друг на дружку.
– Как ты могла так поступить? – кричал Валентин, дрожа от гнева.
– А как ты мог связаться с такой девицей? – перекрикивала его Светлана.
– С какой это такой?! Она чудесная девушка! – возмутился Валентин.
– Ха-ха! – саркастически сказала Светлана. – Ты просто не знаешь, какие нравы в этих интернатах! Там девочки очень рано становятся опытными! А ты наивен, как ребенок!
Валентин задохнулся от возмущения и затих на несколько секунд. Тут Кричевская повернулась в мою сторону и ядовито проговорила:
– Спасибо вам, Евгения! Вот как, значит, вы умеете хранить чужие тайны!
Ничего не понимаю…
– Зачем вы рассказали моему сыну о сегодняшнем вечере?!
– Уверяю вас, я ничего не рассказывала, – как могла спокойно сообщила я.
– Я сам узнал! – обрел дар речи Валентин. – Я позвонил Жанне, чтобы пожелать ей спокойной ночи. А она плачет. Сначала она даже не хотела говорить, что случилось, и только когда я пригрозил, что немедленно еду к ней, призналась, что ты была у нее сегодня. Как ты могла, мама?