— Я не имею права с ним спорить! — в сердцах воскликнул Репнин.
— Верно. Верно, Миша, — с деланным равнодушием кивнул Владимир. — Не твое дело — искать выход.
Я его вызвал — мне и разбираться.
— Но я хочу тебе помочь…
— Ты уже помог, — зло сказал Корф и наставил на Репнина пистолет. — Возвращайся в Зимний. Ты себе уяснил, что для тебя важнее.
— Коли ты решил умереть, то хотя бы это сделай достойно!
— С чего ты взял, — Владимир медленно перевел дуло пистолета в сторону батареи бутылок и выстрелил, — что я решил умирать?
— Слушай, — Репнин вздрогнул от треска разлетевшейся вдребезги бутылки из-под шампанского, — зачем ты все-таки вызвал его на дуэль?
— А не все ли тебе равно?
— Я хочу найти выход из этой ситуации! Стрелять в наследника престола немыслимо!
— И что же? Замереть, не шевелясь, чтобы этому мальчишке было легче продырявить меня?
— Этот мальчишка — наш будущий император! — с раздражением напомнил Михаил.
— Вот удивил! — насмешливо воззвал Владимир. — И что же мне делать? Извиниться? Чтобы до конца своих дней в меня тыкали пальцем:
«Смотрите вон пошел идиот, который вызвал наследника на дуэль!»
— Пусть говорят! Все равно это лучше, чем дуэль. Даже если ты выстрелишь в воздух, тебя все равно вздернут за то, что ты целился в наследника!
— Знаю! Но… Мой отец воевал с Наполеоном. Я — на Кавказе. Я не могу прослыть трусом, Миша! — Корф порывистым движением отбросил пистолет в сторону и схватился руками за голову.
— Тогда подумай об отце. Что с ним будет, если ты погибнешь?
— Переживет, — глухо ответил Владимир. — К тому же у него останется его разлюбезная Анна, с которой наверняка ему не будет скучно. А вот если я обесчещу его имя, он сам меня застрелит. И правильно сделает. Так что куда ни кинь — все одно пропадать!
— Владимир! Ты звал меня? — к друзьям легкой походкой приближался только что приехавший счастливый Андрей Долгорукий.
Все ночь он провел на балу рядом с Наташей, к которой испытывал чувство глубокое и благородное. Они условились встретиться и сегодня, но письмо, переданное от Корфа, заставило его немного изменить свой планы.
Если бы он знал, что будет значить это — немного!
— Мне передали твою записку, — улыбнулся Андрей, — но я ничего не понял. Что за угроза и страшная тайна?
— Андрей! Я прошу тебя стать моим секундантом.
— Дуэль? Это же совсем не романтично! Когда? С кем? По какому поводу?
— Я вызвал на дуэль наследника престола. Мы с Александром не поделили тур вальса с его любовницей, — цинично бросил Корф.
— Он это серьезно? — Андрей перевел недоуменный взгляд на Репнина, и тот удрученно кивнул. — Владимир!
Остановись! Это безумие — стреляться с наследником престола!
— Ничего уже не остановишь, — с натужной бравадой отмахнулся тот. — Другого выхода нет, и мне нужна твоя помощь.
— Я не могу тебе отказать, — растерянно проговорил Андрей, — хотя, видит Бог, не по душе мне все это…
— А ты думаешь мне по душе? Но дело сделано. Стреляться — другого выхода нет…
— Дуэли не будет! — решительно прервал его Репнин.
— С чего бы это вдруг Александр может передумать? — покачал головой Корф.
— Мы должны немедленно поехать во дворец! Вы должны встретиться лично, и как можно скорее. Если ты предложишь ему отказаться, он согласится оставить эту невероятную затею, — со свойственной ему пылкостью предложил Репнин.
— Это против правил. Все переговоры ведут секунданты, — напомнил Долгорукий.
— Какие правила?! Речь идет о жизни нашего друга и о жизни наследника престола!
— Перед судом чести все равны…
— Да ты с ума сошел! Нет, вы оба!
Как вы не понимаете — это не рядовая дуэль! Володя должен будет целиться в будущего государя! — горячился Репнин.
— Хорошо, — тихо проговорил наконец протрезвевший Владимир. — Хорошо, я готов попытаться еще раз.
Едем во дворец!
— И сейчас же! — воскликнул Репнин и добавил, обращаясь к Долгорукому:
— Ни слова моей сестре!
— Можешь быть спокоен, — сдержанно кивнул ему Андрей. — И молодые люди поспешили навстречу своей судьбе, которая пока представлялась им в весьма смутных очертаниях и перспективах.
* * *
А будущий четвертый участник дуэли в это время прощался со своей возлюбленной. По крайней мере, так сам Александр определил для себя эту ночь, проведенную в покоях Ольги Калиновской.
Вернувшись во дворец, они снова отдались неизбежному влечению, и время, как всегда, пролетело незаметно. Ссора только распалила Александра и придала его страсти еще большую силу. Ольга тоже пребывала в особенном возбуждении — ее ласкам, казалось, не было конца. И даже столь раздражающе действовавшая на Александра белая ночь не смогла помешать им, пока оба они не устали и не забылись счастливым сном утоленного чувства.
Проснулся Александр оттого, что Ольга кричала. Она металась на кровати с закрытыми глазами — ее лицо словно окаменело в гримасе ужаса, тело напряглось.
— Оля, Оля, что с тобой? Очнись!
Это я… — Александр осыпал поцелуями ее лицо, пока она не проснулась и не посмотрела на него. — Все хорошо.
Это дурной сон?
— Мне снилась огромная черная птица… — слабым голосом с трудом проговорила Ольга. — Она спустилась с неба, ты выстрелил в нее, но промахнулся… И она напала на тебя! Все было залито кровью… А она кричала, кричала так громко, что у меня от страха и боли разрывалась душа!
— Успокойся, — Александр прижал любимую к себе. — Это был страшный сон, всего лишь сон! И он уже ушел.
Все хорошо, ты со мной…
— Нет, это был не просто сон! Это дурной знак! Александр, умоляю тебя, отмени дуэль!..
— Это невозможно, — покачал головой Александр.
— Но милый…
— Я не могу, этот человек оскорбил тебя!
— Но он не знал, кто ты, не знал о нас с тобой! Он ничего не знал!
— Это ничего не меняет!
— Умоляю тебя!
— Ольга, сам Бог послал мне тебя, разве он захочет так скоро отнять у меня это счастье? Он на моей стороне, несмотря на твой сон.
— Стоит ли испытывать судьбу?
Не будет тебя — незачем и мне жить!
— Я тебе обещаю — я не умру, — Александр нежно поцеловал Ольгу, все еще не оправившуюся от ночного кошмара, в открытое плечо.
— Ну почему, почему ты так спокоен?!